Ещё несколько часов измываюсь на собой, катаясь по знакомым местам. Еду на набережную. Глаза цепляются за клумбу с белыми розами. Прохожу вдоль парапета, сжигая все моменты, что связывали меня с этим местом. В гордом одиночестве брожу по Парку поцелуев. Кругом парочки. Влюблённые. Молодые и не очень. Прогуливаются, держась за руки или обнимаясь. Целуются в беседках и на лавочках. Ноги приводят к французской арке. Взгляд отыскивает заржавевший большой замок с трудночитаемой гравировкой: ненавижу так, как быть не должно.
Удивительно, но его не срезали. Если бы не выбросил ключи в озеро, сейчас сам бы снял его и отправил на дно. Ему тут не место.
Исследую другие замки, думая над тем, сколько из этих пар, что «навсегда» навсегда и останутся, а сколько разбежались через пару месяцев после того, как защёлкнули «символ вечной любви».
Глупо, наивно и по-детски. И я был таким. Верил, что так бывает. Больше не верю.
Достаю из барсетки маркер. Всегда таскаю с собой канцелярскую мелочовку, никогда не знаешь, что может пригодиться. Сочным беспросветным слоем замазываю гравировку, оставив только «ненавижу».
Выходя из парка через обтянутую плющом арку, сжигаю и этот мост. Больше с этим местом меня ничего не связывает. Справился и отпустил. Осталась ещё парочка.
Замужем…
Смогла, значит, жить дальше. По любви? Сто процентов. На меньшее Кристина Царёва не согласилась бы. Видимо, в нашей паре именно я был тем, кто любил по-настоящему. Ненависть рождается из любви. Я пока ещё не определился, что же движет мной в эту секунду, когда еду на дикий пляж. Определённо присутствует боль от воспоминаний, подпитанная новой информацией.
Окей, прошлая ночь была ещё ничего. Сегодняшние день и вечер куда хуже. Но к утру я закопаю своего трупа обратно. Так глубоко, что у него больше никогда не появится шанса на воскрешение. Тогда же вырву все кнопки, дабы не было ни единой мысли поддаться искушению. Завтра я снова буду жить как нормальный человек. Работа, работа и ещё раз работа. Бесконечные командировки, секс за деньги в дорогих гостиницах, споры и суды. Такая жизнь меня вполне устраивает. Но это всё завтра. Сегодня на сцене мертвец любви и двадцатилетний солдат срочной службы, подчинённый своим чувствам. Когда сожгу последний мост, оставлю его по ту сторону.