Она рывком отворачивается и спешит к сыну. Недолго залипаю на её заднице. Я точно ещё не протрезвел.
Поднимаюсь с дивана, сдерживая стон от головной боли и ломоты во всём теле. У меня перед носом возникает рука со стаканом, в котором что-то шипит. Поднимаю глаза выше. Она на меня не смотрит.
– Выпей. Полегчает.
– С цианистым калием? – не выдержав, иронично выгибаю бровь. – Или с крысиным ядом?
– С обезволивающим и выводящим токсины. Смотреть на тебя страшно. – бурчит, глядя куда угодно, только не на меня.
– Так не смотри.
Первый порыв – оттолкнуть её руку. Но кто бы знал, как мне паршиво сейчас. Поэтому забираю стакан. Наши пальцы соприкасаются. Одёргиваем одновременно, проливая «живую» шипящую воду мне прямо на пах. И теперь она смотрит. И видит. Опять краснеет и сбегает.
– Это утренний. – кричу ей спину.
Оставив моё весьма уместное замечание без ответа, исчезает за широкой аркой. Выпиваю оставшуюся в стакане воду и падаю обратно, ожидая, пока подействует. Удивительно, но срабатывает достаточно быстро. Несколько минут, и мне снова хочется жить. Но я не спешу. Знаю, что надо уходить, но я же мазохист, мне в кайф страдания.
– Ты издеваешься? – кричит Кристина, возвращаясь обратно в кухню-гостиную. Открываю глаза. Оцениваю. При параде вся. Опять с пучком. Макияж. Но белки покрасневшие. Не спала? Совесть замучила? Или испугалась? – Инна, об этом надо заранее предупреждать. – ждёт ответа и уже почти на ор переходит: – Нет, мне не с кем оставить Мирона! Да мне плевать! Я плачу тебе, чтобы ты была в постоянном доступе! – опять ждёт, нервно постукивая ногтями по столу. – Уволена! – рявкает, сбрасывая вызов.
Тяжело вздыхает, беря эмоции под контроль. Убирает со стола тарелку, оставленную сыном. Упорно делает вид, что меня не существует. Но так даже лучше. Мы снова наедине. Не стоит нам сейчас даже разговора заводить. Набирает номер, выбегая обратно в коридор. Оттуда уже слышу:
– Да, я знаю, что важный проект. – голос раздражённый. – Мне не с кем оставить сына. Няня подвела в последнюю минуту. Муж? – кажется, брезгливо толкает. – Нет, не может.
Голос и шаги удаляются. Я наконец понимаю, что пора валить. Но перед этим привести себя в относительно человеческий вид. Умываюсь, приглаживаю мокрыми руками волосы, поправляю измятую одежду и выхожу. Опять слышу Кристину. В этот раз она рычит на Макея, что тот нажрался и дрыхнет без задних ног.