– Если Андрей сам попросил, то можно. – кивает Крис, вырывая меня из неуместных размышлений. – Солнышко, посиди пока в комнате, взрослым надо поговорить.
Целует мелкого в лоб и поднимается. Взмахом головы зовёт меня следовать за ней. Мои глаза сразу падают на задницу. Проглатываю литр слюны, что мгновенно скопился в ротовой, входя за Крис на кухню. Она набирает из фильтра стакан воды и быстрыми короткими глотками выпивает. Наливает ещё один и протягивает мне. С благодарностью забираю и осушаю залпом. Она прижимается поясницей к кухонному гарнитуру. Я падаю спиной на соседнюю стену. Между нами расстояния не больше метра. Кажется, что и тепло её тела ощущаю, и запах кожи чувствую, и дробное дыхание слышу. Она нервно сжимает пальцами стакан. Я складываю руки на груди, ожидая разговора, но Крис упорно молчит, даже глаз на меня не поднимает. Начинаю первым.
– Перестань трястись. Ребёнка я в жизни не обижу. Не настолько сильно меня ваш с Макеем поступок вывернул, чтобы начать через сына мстить. Я это пережил. – развожу руки в стороны. – Как видишь, целый и невредимый. Живу, работаю, о семье забочусь.
Она вздёргивает на меня взгляд. Янтарь блестит непролитой влагой. Моя грудная клетка сжимается, смыкаясь вокруг набирающего мощностей сердца.
– Прости, Андрюша. – она не говорит этого, выдыхает без звука, но по движению губ «слышу» эту «ш» с перекатами. Крис дрожащими руками ставит стакан за спину и, словно деревянная марионетка на натянутых нитках, подходит ко мне. Снизу вверх всматривается в мои глаза. Останавливается в считанных сантиметрах. Губы приоткрыты. – Мне так жаль. Я столько боли тебе причинила. И всю жизнь буду себя за это корить. Я никогда-никогда не хотела делать тебе больно. Я, правда, очень сильно любила. И сейчас… сейчас мне тоже больно. И тогда было. Если бы был другой выход, я бы поступила иначе.
Из глаз стекают прозрачные капли. Ползут по белым щекам и разбиваются о пол между нами. Мои руки самопроизвольно поднимаются вверх. Пальцы с нежностью и тоской касаются её лица, ловят слёзы, тактильно впитывают её дрожь. Склоняюсь ниже. Почти вплотную к её лицу. Но вовремя торможу себя. Рывком выпрямляюсь и закрываю глаза, впечатавшись затылком в стену.
– Иди на работу, Кристина. Не переживай за сына. – обрубаю холодно и сухо.