Наверное, не приедь он во Владивосток, не столкнись мы возле гостиницы, не заявись Дикий к нам домой, я бы так и жила, пряча голову в песок и убеждая себя, что мы, и я, и Мирон ему не нужны. Так мне было привычно и удобно. У сынишки есть мама и папа. Мы под защитой влиятельной, обвешанной связями семьи Макеевых. Ко мне никто не рискует приставать, а если и находит в себе наглость, я просто говорю: мой муж Павел Макеев, хочешь проблем? Но теперь уже не отсидишься в стороне. Пора принять жестокую реальность, распахнуть глаза и столкнуться с ней лоб в лоб. Я долгие годы скрывала сына от мужчины, которого всё это время любила и одновременно предавала. За всё приходится платить. Сейчас я даже представить не могу, какой ценой мне обойдётся эта ложь. Знаю, что слишком дорогой. Но я готова заплатить её. Андрей имеет право знать всю историю от начала до конца, начиная с того момента, как я вернулась из Штатов, и до сегодняшнего дня. Я прекрасно понимаю, что он никогда мне этого не простит, пусть у него в Карелии своя семья, которая была рядом всё это время. Но хочет он меня. Снова или до сих пор – неизвестно. Я это чувствовала и видела. В движениях тела, в жестах, во взглядах. Не только я не смогла забыть. Он тоже помнит.
– Господи, – шепчу, выходя из переговорной и вздымая глаза к небу, что скрыто двенадцатью этажами перекрытий, – помоги мне достучаться до Андрея. И если тебе хоть немножечко меня жаль, дай мне шанс и надежду на то, что мои чувства взаимны. Я люблю его. Я хочу, чтобы мои любимые мужчины были друг у друга. Они оба имеют право на счастье. А я… Я просто порадуюсь за них в сторонке, если меня он простить не сможет. Я обещала жить для Мирона. Даже если будет больно смотреть на них вместе, не имея возможности коснуться Андрея, быть частью его жизни, я буду радоваться. Обещаю.
– Что случилось, Кристина? Ты чего плачешь? – хватает меня за локоть коллега, давно ставшая близкой подругой.
– Плачу? – перевожу на неё недоуменный взгляд. Провожу пальцами по нижним векам под ресницами и непонимающе смотрю на смешанную с тушью влагу. – Мамочки. – смеюсь, но как-то надрывно и истерично. – Всё нормально, не обращай внимания. – обмахиваю лицо ладонями, стараясь высушить слёзы.
– Не обращать внимания? – косится на меня придирчиво. – Ты стоишь посреди коридора, что-то шепчешь и ревёшь. Ты или беременна, или сошла с ума.