– Мой блюёт.
– Моя тоже.
– Лёх, я не твоя, закатай губу! – нашла в себе силы простонать вредная Тома. Ладно-ладно, красотка, ещё две недели впереди, посмотрим, как ты устоишь перед моим природным обаянием.
– Поедем без них?
– А они не помрут?
– Мой сказал проваливать.
– Моя тоже.
Тяжёлая подушка прилетела мне в спину с такой силой, что я чуть не свалился на сестрёнку. Всё-таки женщины – мутный народ: прикидываются слабенькими, но, когда им надо, пугающая сила находится даже в безжизненном только что выблевавшем вчерашний обед и ужин тельце.
Так мы с Олеськой оказались в каноэ вдвоём. Вру: вчетвером. С нами поехал лохматый грузный мужик со странным именем Леонид (лет сто не встречал людей по имени Лёня), а возглавлял нашу процессию юркий маленький таец, говоривший с нами на смеси очень плохого английского, ещё более отвратительного русского и какого-то ещё ему одному известного языка.
По тёмной пещере мы плыли целую вечность. Я уже не знал, чем себя занять. Поёрзал спиной об Леськины коленки и попросил сделать мне массаж. Сестра буквально пять минут нехотя помяла мне спину и плечи и пихнула ногой: отвали, мол.
– Я вчера искал отзывы на эту экскурсию, – чуть отклонившись назад и небрежно облокотившись о её ногу, заговорил я, – и, представляешь, ни одного не нашёл. На все другие экскурсии отзывы есть, а на эту – нет.
– Возможно, она новая.
– Возможно. А возможно другое.
– Ну?
– С неё никто не возвращался.
– Лёш, я удивляюсь. Тебе тридцать лет. Ты взрослеть собираешься?
– Мне двадцать девять, детка. Это ты завтра четвёртый десяток разменяешь, а мне ещё двадцать с хвостиком.
– Судя по тому, что ты до сих пор не женат, хвостик либо тоненький, либо коротенький.
– Гончаренко, я тебе говорил: ты дошутишься! – я толкнул её ногу, и лодка слегка качнулась. – Я тебе его продемонстрирую.
Леся наклонилась к моему уху и вкрадчиво спросила:
– Ты опять забыл, что я твоя сестра?
Я так же тихо ответил:
– Мы оба прекрасно знаем, что это не так…
Яркий солнечный свет ударил в глаза так резко, что я на несколько секунд почти ослеп. Проморгавшись и снова обретя способность видеть, я огляделся по сторонам и увидел сказочной, буквально неземной красоты лагуну. Я по жизни, конечно, не брутал и не альфа-самец, но и не сопливый романтик, имеющий в лексиконе такие словосочетания как «сказочная, неземная красота». Однако то, что я увидел, было достойно этих эпитетов.