– Будешь? – поинтересовался я, закрывая дверцу и возвращаясь к столу.
Макарова подняла на меня непонимающий взгляд, а затем перевела его на бутылку в моих руках.
– Клянусь, я ничего не скажу твоему личному надзирателю, – усмехнулся я, а на Янином лице расцвела веселая улыбка. Девушка качнула головой:
– Ты, если хочешь, пей, а я, пожалуй, воздержусь. Могу попить воды…
– У меня есть сок! – вспомнил я и, оставив вино на столе, вновь метнулся к холодильнику и достал оттуда упаковку: – Вишневый пойдет?
– Пойдет. – Яна не переставала улыбаться, глядя на меня.
В мыслях вновь всплыли слова Сизовой о том, что Макарова ко мне неравнодушна. Я тряхнул головой, выдавая это движение за желание отбросить со лба челку, но на деле не позволяя себе углубляться в идиотские размышления.
Мелкая всегда относилась ко мне хорошо. А Аля всего лишь была собственницей. И поскольку помимо нее я больше всего из девушек общался только с Яной, то она нашла крайнюю, чтобы было на ком отыграться.
Я вернулся к столу, сел напротив гостьи, открыл сок и налил ей, после этого открыл бутылку с вином и наполнил и свой фужер. Особого желания пить не было, но все же я чувствовал усталость и неприятный осадок после разговора с моей уже бывшей девушкой, поэтому хотел расслабиться.
Подняв бокал, я протянул его вперед и дождался, пока Яна поднимет свой сок.
– За то, чтобы все, что ни делалось – было к лучшему.
Макарова согласно кивнула и чокнулась со мной. Мы сделали по паре глотков и приступили к еде.
– М-м-м, – замычала Яна, попробовав пасту. – Ты делал этот соус?
– Да. Что-то не так? – Я немного напрягся, перепугавшись, что со злости мог пересолить или переперчить.
Макарова отправила в рот еще одну вилку со спагетти и прикрыла глаза, разжевывая. Проглотив, она взглянула на меня своими сияющими чайными глазами:
– Это самое вкусное болоньезе, которое я когда-либо ела в своей жизни, – с восхищением произнесла она.
– Перестань, – я неверяще качнул головой.
– Нет, правда! – настаивала Яна и, словно подтверждая свои слова, вновь сосредоточилась на поедании пасты.
– Ну спасибо, – я с улыбкой наблюдал за Макаровой, потягивая вино и размышляя о том, насколько хорошо ее знал.
Когда мы только познакомились, ей было четырнадцать. Вадим рассказывал, что Яна пошла в школу позже сверстников, потому что в сентябре того года, когда родители собирались отправить ее в первый класс, девочка лежала в больнице с тяжелой формой пневмонии. Это сильно сказалось на ее здоровье, и до сих пор малейшая простуда грозилась перерасти в воспаление легких.