Е.А. Молев указывает, что накануне Первой войны у Митридата было 150 тысяч[18]. Численность армии Архелая при Херонее он определяет по Мемнону – в «60 000 человек. Из них 10 000 составляли всадники. Кроме того, в армии было 90 боевых колесниц»[19]. Накануне Третьей войны, пишет он, «общая численность его (Митридата. – Л.Н.) войска составила 140 000 пехотинцев и 16 000 всадников. Кроме того, в состав армии вошли 120 колесниц»[20]. Традиционных взглядов на численность армии Митридата придерживается и К.Л. Гуленков. Иногда авторы отдают предпочтение даже цифрам Аппиана[21].
Кажется все же, что отечественные историки понимают: цифры Аппиана и Плутарха завышены и вызывают сомнения, но других-то все равно нет. Около ста лет назад известный военный историк Ганс Дельбрюк пытался доказать, что ситуация выглядела совершенно иначе. С его точки зрения «возможно, что римляне не только качественно, но и количественно имели перевес»[22]. Дельбрюк даже убежден, что сражения при Херонее не было: «вероятно, все это сражение – плод фантазии»[23].
Аргументы его, на первый взгляд, просты: «Митридат был настолько умен, чтобы не выводить на поле сражения массы, которые требовали питания и не могли ничего дать взамен. Содержать же способных наемников много лет на военном положении слишком дорого – тем более что Митридат имел не только сухопутное войско, но и флот»[24]. Иными словами, знаменитый военный историк апеллирует к логике военной экономики. С его точки зрения, преувеличена численность и персидской армии Ксеркса, вторгшейся в Элладу, и армии Дария, сражавшейся с Александром Македонским.
Кроме того, он пытается применить к рассказам Аппиана и Плутарха методы литературного анализа и доказать, что «рассказы о войне Мария против кимвров и тевтонов и о войне Суллы против Митридата» похожи, как две капли воды. «Однотипность рассказов основана не на подражании, а на психологии. Чтобы усилить впечатление от славных подвигов, рассказчики затемняют основные исторические моменты и при разных полководцах в разных войнах выдвигают общие типы и картины, решительно похожие одни на другие; иногда только различаешь, что тут идет речь о грубом солдате Марии, там – об изнеженном аристократе Сулле; тут – о грубых сынах Севера, там – об азиатском царе Митридате»