Робин опешил. Мужчина появился как будто из ниоткуда. Он несколько минут пялился перед собой, пытаясь осмыслить происходящее, но стоило ему моргнуть, как он оказался перед ним. Но это было сейчас не так важно, как то, что этот человек из себя вероятно представлял.
Робин попятился назад. Адреналин стучал в голове. Все возможные мысли пропали из его головы. Осталось только желание сбежать. Только он хотел развернутся, чтобы пустится наутёк, как чья-то рука мягко остановила его. Жуткий страх пробрал Робина. Он понял, что его окружили, что бежать больше некуда.
– Неужели, даже ты ошибаешься? – обратился блондин к стоящему сзади сообщнику.
– Получается, что так, – раздался из-за спины Робина женский голос.
Прежде чем тот успел что-нибудь сделать, палец сообщницы аккуратно коснулся его уха. В тот же момент он свалился на пол и потерял сознание.
Когда он открыл глаза, перед ним предстал знакомый потолок. Трещинка в правом углу комнаты, ещё одна над окном. Кровать была сырой от впитавшейся в неё дождевой воды. Одежда была подозрительно сухая. Он оказался дома.
В первые минуты после пробуждения сон, который ты только что видел кажется наиболее реальным. С Робином же случилось совершенно противоположное. Всеми силами, которые у него были, он пытался убедить себя, что то что он так отчётливо помнил – всего лишь сон. Ему не хотелось даже думать, что кто-то может так просто пробраться в его, пусть и не самую безопасную, квартиру, похитить его, а потом, видимо, ещё и вернуть обратно. И что они могли с ним сделать, пока он спал.
Робин сел на кровать. В сидячем положении ему думалось лучше, но мысли всё равно не лезли в голову. Место их занимал какой-то непонятный зуд. Ему чего-то невероятно сильно хотелось, но он толком не мог понять что. Поднявшись с кровати, он позволил ногам отвести себя куда надо.
Ноги принесли его на кухню. Почти машинально молодой человек взял в руки нож. Не понимая сам, что делает, он провёл им от ногтя указательного пальца до ладони. Под ножом появилась тонкая струйка крови. Робин отнял нож от пальца, чтобы посмотреть на результат своих бесконтрольных действий. Он содрогнулся. Не от боли или крови, а того, как спокойно он порезал себя. Ему страшно захотелось, чтобы эта рана поскорее зажила. Вдруг ранка на пальце начала затягиваться, а кровь, даже та, что была на ноже вернулась в капилляры, как будто ничего и не было.