Честно признаться, никто никогда не делал ничего подобного для меня. Я всегда была девчонкой, недостойной подобных романтических жестов. Я скорее из тех, кого имеют в одном из классов и возвращаются к своей девушке в пышном розовом платье. Но сейчас, рядом с этим юным мальчиком, я чувствовала себя совсем девчонкой, лет пятнадцати, которая позволяет своему сердцу в первый раз распахнуться.
– Мы это не планировали, – произношу я одними губами, когда Николауш оказывается совсем рядом.
– Это импровизация от чистого сердца для той, кто была и будем моим героем. Может, однажды у тебя будет твой собственный, а пока позволь я попробую им стать, – улыбается он, и от этой улыбки мое сердце щемит где-то в таком месте, о котором я не догадывалась.
– А если ничего не получится? – Я не знаю, о чем он просит и на что я соглашаюсь, но все равно боюсь того, куда это может зайти. Игра ли это сейчас или уже что-то настоящее?
– Посмотрим, – смеется он возле моих губ.
Его руки бережно касаются моих плеч, поднимаются выше, и пальцы гладят щеки. Он всматривается куда-то глубоко, будто проникает под кожу.
– Просто попробуй, – шепчет он и касается моих губ в легком, почти невинном поцелуе, обещающем что-то необыкновенное, новое, непонятное и такое пугающее. Я совсем не это планировала и вовсе не собиралась быть рядом с мальчишкой. Но его слова, глаза, губы дарят такую гамму чувств, что я уже и сама не понимаю, чего хочу и куда стоит идти.
Реальность происходящего почти осязаема – десятки глаз смотрят на нас, перешептываются, и уже завтра вся школа будет знать, что мы вместе. Эту песню он посвятил мне, и это видели все присутствующие. Теперь каждый человек, кто был в этом зале и даже кто не был, будет знать, что я с ним, а он со мной. Он хотел этого и вот получил. Может, ему совсем не нужна моя помощь, только присутствие рядом.
Или я слишком много думаю и нужно просто попытаться насладиться этим моментом. Его губами, прикосновениями и обещаниями.
– Я рада, что ты это надела.
Голос моей матери слишком близко, и я против своего желания поворачиваю голову к ней, лишая себя возможности смотреть в окно на проезжающие мимо автомобили. За окном барабанит непривычный для Лиссабона дождь, создавая еще более гнетущую атмосферу, хотя, казалось бы, куда уж хуже. Я нахожусь в замкнутом пространстве представительской машины, внутри которой приятно пахнет кожей, вот только все, что могло бы порадовать меня, сейчас окрашивалось красками негатива из-за присутствия моей дорогой матери.