Экзамены она провалила.
Вопросы были трудные, но провал – быстрый и окончательный.
Её мечты ударились о бетонную стену реальности и осыпались мелкой дрожью.
Когда она вышла из аудитории, коридоры показались длиннее, чем были, потолки – ниже, а воздух – тяжелее. В голове билось только одно: и что теперь?
Лежать и помирать? Неудобно…
План «Б» отсутствовал.
В кармане стучали друга о друга две оставшиеся монетки. Их не хватило б даже на студенческий пончик – советское унижение твоего голода, и достоинства. Его хватало либо на кратковременное утешение, либо на доказательство нищеты. Ты мог ненавидеть его, презирать, клясться, что больше никогда… но, проголодавшись, опять стоял в очереди, презирая себя и судьбу.
Несостоявшаяся студентка рухнула на скамейку.
Идти было некуда. Слёзы потекли бесшумно и жалко, впитываясь в воротник.
Дерево под её спиной хищно скрипнуло, точно потягиваясь перед сеансом, и усмехнулось в спину: «Ну что, юная неудачница, жалеть тебя или сама справишься?»
Она не ответила. Сидела, тупо уставившись в одну точку, пока взгляд не зацепился за голубей.
Целая серая армия с сомнительным интеллектом, но железной настойчивостью, методично клевавшая крошки, разбросанные чьей-то щедрой рукой. Проследив за их траекторией, она увидела женщину.
Красные от слёз глаза, как аварийные огни, медленно поднялись вверх.
– Ну что, молодая, у нас конец света? – поинтересовалась соседка по скамейке. Голос у неё был резкий. Так говорят люди, которые ставят на место не только подростков, но и саму жизнь.
Девушка попыталась ответить, но на выходе снова получились только сопли и пузыри.
Волосы стянуты в узел, блузка чистая, но видавшая виды. Холщовая сумка – из тех, что носят либо убеждённые коммунисты, либо учителя с символической зарплатой.
На вид ничего особенного.
Но эта шайка крылатых попрошаек – а может, или сама судьба – уже решила, что эта дама тут не просто так.
Незнакомка не торопилась. Ждала молча, как ждут, пока чай заварится до нужной крепости, – без суеты, с полной уверенностью в результате.
– Ну и что теперь? Будешь тут сидеть, пока голуби не решат, что ты памятник упущенным возможностям? – наконец спросила она, наблюдая, как армия пернатых продолжала методично изучать асфальт.
Девица мямлила свою историю, будто радио с плохим приёмом: Заполярный, экзамены, провал, а в итоге – лавка, драматический финал и занавес