С каждым мгновением, когда Зверь Бесконечности оставался в кабинете, его присутствие становилось всё ощутимее – вокруг него царила тишина, она была плотной и тяжёлой, как туман, который оседает перед надвигающейся бурей. Дима, вытянувшийся в напряжении, чувствовал, как его собственная жизнь открывается перед этим таинственным существом. Он понимал, что обязуется встретиться с глубинами, которые предложит Зверь, и, возможно, именно это определит его путь.
Ветер всё усиливался, поднимая вокруг облака пыли, пары и отголоски переживаний, стирая границы между внешним миром и внутренним пониманием. Шершавая поверхность света и тьмы смешивалась, и Дима ощутил, как реальность становится зыбкой, как будто сам воздух извивался, теряя свою сущность, заливая его чувственностью и необъяснимыми чувствами. Он оказался тем и тем, и не мог сказать, где начинается один и заканчивается другой.
Зверь, окружённый этой магической аурой, казался одновременно императивным и загадочным. В его взгляде проскользнула короткая искра – не угрозы, а предложения. Он, казалось, приглашал его в свой мир, в ту благословенную пустоту, что редко открывается простым смертным, и тем более – тем, кто искал правду о себе. Это было как произнесение магического заклинания: мгновение к бесконечности, через которую протягивалась рука, полной магии и иного понимания, и Зверь смотрел на Диму, как на единственного, кто мог выбрать свой путь.
Дима осознал, что время здесь перестало быть линейным. Каждая секунда забывалась, когда он смотрел в бездны этих глаз. Он не просто стал ловцом света и тьмы – он начал понимать, что его собственная жизнь сплетается с жизнью этого философского существа, стирая грани между реальностью и вымыслом, стал частью этой поэмы бытия. Он знал, что теперь он стоял на пороге величайшей судьбы, и дальнейшие его действия могли определить, будет ли он просто свидетелем или станет актёром в этой бесконечной игре миров.
«Что такое реальность?» – прорычал Зверь Бесконечности, и его голос, одновременно мягкий и устрашающий, заполнил комнату своей невидимой мощью. Это был не просто звук, а глухое эхо вопросов, которые беспокоили умы людей на протяжении веков. Он звучал как грозовой раскат, наводящий страх, и одновременно как шёпот, который мог рассеять облака неуверенности одним единственным словом: «Бессмысленность».