Отец, всё так же крепко прижимая Колю, стоял и ничего не отвечал.
– Я ещё раз повторяю свой вопрос, гражданин? Вы будете Жирков Алексей Савельевич?
Отец встрепенулся, и отстранив сына, ответил:
– Да! Я Жирков Алексей Савельевич! А в чём, собственно говоря, дело, товарищи?
– Паспорт предъявите, гражданин! – старший, не обращая внимания на вопрос, продолжил процедуру ареста.
– Да, сейчас, сию минуту, товарищи! – Алексей Савельевич засуетился и стал искать в карманах своей пижамы паспорт. Он явно находился в какой-то прострации. – Его здесь нет…. А где же он? Господи! Сейчас, сейчас, товарищи! Что же это?! Маш! Где паспорт-то мой?
– Да я ж откуда знаю-то? Ты же его всегда с собою носишь. Может в портфеле твоём, а может, в пальто… – мама ответила с какой-то скорбью и болью в голосе и уже направилась опять в прихожую, чтобы посмотреть паспорт в пальто, но грубый окрик старшего группы остановил её:
– Стоять!.. Шевченко!.. Принеси пальто!
В этот момент в квартиру вошли ещё четверо. Двое конвойных и двое понятых. Понятыми оказались соседи по лестничной клетке, пожилые люди: Светлана Владимировна и Арнольд Сергеевич Ложкарёвы. Они были растеряны и плохо понимали, что здесь, в столь поздний час, происходит.
– Вот, понятых привёл, товарищ лейтенант, – доложил вновь пришедший сержант. – С чего обыск начнём?
– Погоди, успеем! Он ещё пока документ предъявить не может! Шевченко, да где ты там? – лейтенант уже явно стал раздражаться.
– Товарищ, лейтенант! Я вспомнил! В портфеле он моём… разрешите, я достану…. – Алексей Савельевич дрожащим голосом, почти заискивающе обратился к молодому лейтенанту.
Лейтенант, смерив его с головы до ног надменным взглядом, лёгким кивком головы в сторону портфеля дал своё разрешение. Но когда отец наклонился для того, чтобы взять в руки портфель, снова последовал грубый окрик лейтенанта:
– Стоять!.. Уваров!
– Слушаю, товарищ лейтенант!
– Возьми портфель и достань паспорт гражданина!
Уваров, рядовой конвойной службы, не торопясь подошёл к Алексею Савельевичу, слегка отодвинул его в сторону, открыл портфель и, покопавшись в нём, достал паспорт. Затем отдал его в руки хозяина и жестом велел передать его лейтенанту.
Коля, ничего не понимая, смотрел на всё происходящее широко открытыми от ужаса глазами. Его разум отказывался воспринимать происходящее, как реальность. Ему казалось, что это кошмарный сон, фантазия, которая вот-вот сейчас рассеется, как утренний туман.