– А кто вы? – наконец осмелился задать главный вопрос Андрей.
– Я санитаркой работаю в местном детдоме.
– А-а-а-а, – разочарованно протянул Андрей, – понял.
– У меня муж в тюрьме третий год.
– Пишет? – чтобы не прерывать разговора спросил Андрей.
– Он пишет, я не пишу.
– А что?
– Пил много. Руки распускал.
– А-а-а…
– Он пьяный нехороший был, то подерется с кем-нибудь, то ко мне пристает. Сейчас вот отдыхаю без него. Одна.
– Да, дела!
– А вы откуда звоните?
– Из котельной. Я кочегаром работаю в школе. Может, знаете Андрея Голенищина? Мои стихи однажды в районной газете напечатали… Потом был скандал.
– Почему? – заинтересовалась Антонина.
– Начальник пристани приходил разбираться. Ему показалось, что я в своих стихах его оклеветал.
– Я первый год в Пентюхино живу. Мало кого знаю… Извините.
– А я почти всех.
После этих слов в разговоре снова наступила пауза, но она продлилась недолго. На другом конце провода женщина спросила:
– У вас, должно быть, в котельной холодно?
– Нет, почему холодно? Тепло. Я вот уже вздремнул немного тут, потом книгу почитал, радио послушал. А потом думаю, дай кому-нибудь позвоню.
– Ну-ну. Понятно.
– А вы чем занимались, если не секрет? – спросил Андрей.
– Я отдыхать собралась. Можно сказать, вы меня с постели подняли.
– Ну, извините тогда. Хотя, знаете… – Он хотел сказать что-то еще, но она положила трубку.
Андрей облегченно вздохнул. Так-то оно даже лучше. Меньше думается, а то, не дай Бог, выйдет чего-нибудь серьезное – потом переживай. Так-то оно спокойнее, когда нет лишних проблем. И пусть жена у него не писаная красавица – у нее тоже все на месте. Да и с незнакомым мужиком жена – вот так вот средь ночи болтать не будет. Нет. Скучно ей, видите ли, муж у нее в тюрьме… И все же в душе Андрея засела легкая досада. Можно бы, кажется, еще поговорить. А чего? Делать-то ему все равно нечего, и сонливость как рукой сняло. Голова посветлела от нелепых мечтаний. Андрей посидел ещё немного на нарах, потом пошел подкинул в топку уголька, посмотрел на термометр возле котла, и вышел на улицу освежиться. Темно на улице, прохладно и дышится легко. Так бы, кажется, и стоял под звездами до утра, дожидаясь первой красной полоски на востоке. И звезды на небе в эту пору горят таинственно, из вечности горят, из беспредельности, из темной космической бездны.