Он обернулся. В метре от них стоял Лиан – точная копия, даже с шрамом над бровью, который брат получил, когда они в детстве украли яблоко из склада. Но глаза были чужими: целиком чёрными, без белков.
– Не смотри! – Нойра закрыла его лицо кристаллической рукой, но было поздно.
Шёпот-Лиан шагнул вперёд. Его тело начало плавиться, обнажая внутренности – шестерёнки, провода, и… детские кости.
– Играем в прятки, братик? – рот существа растянулся до ушей. – Я спрятался там, где твои стихи горят ярче всего.
Кай рванулся вперёд, выхватив из кармана обломок стекла. Он вонзил его в грудь Шёпота, но лезвие прошло сквозь иллюзию. Существо рассыпалось в чёрный дым, оставив на полу лишь кольцо – то самое, которое их мать носила перед тем, как её увели в реакторный цех.
Нойра подняла его. Кольцо было тёплым.
– Он… он знал, – прошептала она. – Шёпот читает наши воспоминания. Это ловушка. Нам нужно туда, где нет ничего личного.
– В библиотеку, – Кай вытер кровь с подбородка. – Там остались книги. Настоящие.
– Но Синодрион сжёг их!
– Нет. Он сжёг слова, но не бумагу.
Они побежали, обходя линзы, которые теперь плакали кровавыми слезами. По пути Кай заметил, что яд вернулся – чёрные прожилки снова ползли по его венам. Нойра больше не могла его спасти.
Библиотека пахла пеплом и мокрыми крысами. Пол был усыпан обугленными страницами. Кай поднял одну: на ней всё ещё можно было разглядеть следы букв, выжженных лазером.
– Смотри, – он провёл пальцем по шершавой поверхности. – Здесь было слово «надежда». Синодрион стёр его, но…
Он прижал ладонь к странице. Чип в виске вспыхнул, и обожжённые волокна бумаги начали шевелиться, складываясь в новые строки:
«Всё, что осталось от нас —
Это тихий бунт теней.
Даже смерть здесь не забудет,
Как дрожали наши пальцы у дверей…»
Нойра вскрикнула. Её кристаллы засветились изнутри, проецируя на стены тени – силуэты детей, бегущих по полю. Настоящему полю, с травой, а не с пемзой.
– Это… они? – Кай коснулся проекции. Тени рассыпались. – Дети из Синодриона?
– Их воспоминания, – Нойра упала на колени, кварц начал трещать. – Они вросли в меня. Я… я становлюсь ими.
Внезапно пол дрогнул. С потолка посыпались мёртвые бабочки, образуя на полу стрелки. Они указывали на стену с трещиной.
Кай подошёл ближе. За стеной слышался рокот – пульс реактора. И голоса. Миллионы голосов.