– Сестра моя, – сказал по дороге Леонтин и со скрытым смехом посмотрел на графа, – сестра моя намного старше меня, и я должен предупредить, что она очень некрасива.
– Вот как! – сказал Фридрих медленно, ведь в душе он втайне лелеял совсем другие надежды.
Больше он ничего не сказал; Леонтин рассмеялся и стал насвистывать веселую песенку. Наконец, вдали показался новый красивый замок, выраставший из огромного парка. Это был замок сестры Леонтина.
Они спешились внизу у входа в парк и стали пешком подниматься наверх. Сад был обустроен по последнему слову тогдашнего времени. Небольшие, извилистые коридоры, густые заросли заморских кустарников, между которыми весело извивались легкие мостики из белой березы, были довольно приятным зрелищем. Они вошли в дворцовый зал, который располагался между несколькими тонкими колоннами. Это было большое крашеное помещение с блестящим полом; с потолка свисала хрустальная люстра, а вдоль стен стояли оттоманки, обитые дорогими тканями. Высокая стеклянная дверь выходила в сад. Поскольку было еще рано, во всем ряду великолепных комнат, примыкавших к этой, никого не было видно. Утреннее солнце, светившее через стеклянную дверь, наполняло прекрасную комнату таинственной светотенью и осветило гитару, лежавшую на маленьком столике. Леонтин взял ее и снова вышел. Фридрих остался стоять в дверях, а Леонтин стоял снаружи под окном, перебирал струны и пел:
Рассвета луч едва взыграл,
Два рыцаря уже в саду,
Струной гитарной зазвучал
Призыв: дитя, я тебя жду!
Тут замков множество меж гор,
Хрустальные ручьи звенят,
А в небе певчих пташек хор,
Закрой окно! Спускайся в сад!
Фридрих не был расположен знакомиться с постаревшей красоткой, он спокойно остался стоять у двери. Он услышал, как сверху отворилось окно.
– С добрым утром, милый брат! – раздался приятный голос.
Леонтин снова запел:
Не надо пудры и румян,
Ты хороша без них, поверь,
Ничто не сковывает стан,
И нас не остановит дверь.
– Раз ты так скверно поешь, – произнес сверху приятный голос, – то я снова пойду спать.
Фридрих заметил белоснежную, пухлую ручку у окна, а Леонтин продолжил петь:
Я не один, наш гость со мной,
Он этой встрече будет рад,
Дитя, открой, мы за тобой,
Тебе к лицу любой наряд!
Фридрих вышел из своего укрытия и с изумлением увидел у окна – свою Розу. На ней был легкий пеньюар, она протянула руки навстречу свежему утру. И когда она вдруг случайно заметила Фридриха, то резко опустила руки, захлопнула окно и исчезла.