Её оружие в борьбе со стихией было бесполезным мусором. Но она была слугой правительства и защитником народа, а колдуны – врагами. Это грело сердце в эпицентре кромешного бедствия. Они сражались без шанса на победу, а она сражалась, зная, что её поражение будет единицей, вычтенной из миллиона ей подобных. Но самоотверженность была ни к чему тогда, когда гибли мирные жители и среди них мог оказаться отец, сестра или друг, когда грозная в мирное время сила закона обращалась в ничто.
***
От тёплого отзывающегося в объятиях тела до мёртвого трупа на холодной земле. Превращение есть только мгновение в виде замкнувшей проводки, рухнувшего убежища, сорвавшегося с верхнего этажа куска бетона в отражении твоих глаз, далёком, но таком близком отражении. Мгновение, когда бежишь и знаешь, что опоздала на долю секунды.
Она увидела их. Копошащаяся груда прямо посреди улицы. Гвен хотелось упасть на землю и срастись с почвой. Потому что дальше падать было бы некуда и совсем не больно. Потому что воздух был диким коктейлем из острого, твёрдого, рваного. Будто смертельную иглу в виде торнадо оставили в хрустальном шаре, а шар затрусили с удвоенной силой. Эффект был тот же, что и в комнате, куда бросили гранату и забаррикадировали дверь.
Порыв был таким сильным, что её подхватило над землёй и впечатало прямо в кирпичную стену. Десять секунд, и она на коленях перед семьёй, но удар обнулил все планы, а потом растянул секунды в минуты, пока она рвано выдыхала в попытках встать. В голове кроме слёз отчаяния ничего не осталось. Показатель анемометра2, чудом продолжавшего стоять на земле, вцепившись основанием в тротуар, приближался к отметке в 60 метров в секунду – ещё чуть-чуть и они все распрощаются с жизнью, а их трупы будут искать с собаками по окрестным полям. Перед глазами расплывалось, но на допросе Гвен смогла бы поклясться, что показатель рос с каждой секундой.
Означать это могло только одно, но она не находила в себе силы признать. Пока их не хватало даже на то, чтобы подобраться к семье. Когда к завываниям проводов – так что не получалось избавиться от ощущения существования за спиной кого-то более страшного, чем просто ветер чудовищной силы, кого-то более разумного – добавились человеческие вопли, она немигающе уставилась в глаза смерти. Вблизи он казался живее. Большой великан, передвигающийся не по улицам, а напрямую, сквозь дома, впитывающий в себя всякий хлам и людей тоже обнуляющий до уровня мусора. Гибельный ревущий вихрь чудовищной силы. Может лишь от присутствия колдуна он походил на осознанное существо, но это было страшно. Чертовски страшно, потому что двигался торнадо прямо к ним. Расчищал себе дорогу, сметал и выплёвывал отходы человеческого царствия над природой. И Гвен отбросил вместе с ними, чтобы не мешала достичь трепещущей живой кучки из трёх фигур прямо впереди и переработать.