Но Морн оставался холодным и неприступным:
– «Не разделяю твою льстивую радость и предпочитаю оставаться без подобных вторжений и знакомств. Оставь мою башню и убирайся прочь».
– «Я не вторгалась. Меня принесло сюда ветром для нового цикла цветения. И, признаться, здесь это оказалось сделать несколько сложнее, чем я предполагала».
– «Видимо, ветер тебя на дух не переносит даже больше, чем меня», – произнес Морн и вытянулся в полный рост.
«И тем не менее, твое цветение здесь никому не нужно. С тобой обошлись сурово, отправив в такое место. Но жизнь всегда несправедлива, поэтому просто смирись со своей незавидной судьбой и смиренно засохни или погрузись в безмолвный сон, или еще что-угодно, мне без разницы. Главное, больше не оскверняй мою башню своими наглыми мыслями и глупостью».
– «О чем ты? Во-первых, ветер, конечно, тот еще затейник, но мы с ним давние друзья.
А во-вторых, я ни в коем случае ничего здесь осквернять не планирую. Я лишь зрела и пыталась оживить хотя бы горстку этой холодной и безжизненной земли».
– «С этой землей все в порядке.
– Это моя долина. Моя земля. Моя башня. И ты не смеешь растить здесь свои мерзкие мысли.
Я видел… когда коснулся твоего ростка. Видел все эти отвратительные и лживые фантазии. Оставь их в своем безумном разуме и больше не смей насмехаться надо мной своей наивностью, иначе в следующий раз я все же выкорчую тебя этой палкой».
– «Так ты ви-идел?!» – протяжно и восторженно сказала Бэлли.
«Духи природы говорили, что мы можем делиться своей памятью через лепестки, но ранее мне это не удавалось.
…А что не так с моими воспоминаниями? Там так много тепла и любви…» – возвращаясь в свои мысли, умилительно мелодично заговорила Бэлли.
– «Там сплошная фальшь и иллюзия», – резко прервал ее Морн.
– «Нет же. Это все правда!» – твердо ответила Бэлли.
– «Правда?! Не рассказывай мне о правде. Ты и понятия не имеешь о том, каков мир на самом деле!» – ожесточив черные точки, рявкнул Морн, и тени поддерживающе зашевелили его локоны.
«Ты восторгаешься детьми, бегающими по полям, как будто они – воплощение чистоты и радости. Но ты не видишь, что скрывается за их улыбками, не знаешь, как они могут быть жестоки».
Бэлли слегка наклонила стебелёк, её свет стал чуть тусклее:
– «Я вижу их радость, их смех. Разве это не прекрасно?»