– Флора милосердная! И что прикажете теперь делать? – воскликнул первый голос, густой и низкий.
– Что хотите, господин Романо, мне всё равно, – отвечал второй голос, хорошо поставленный баритон.
– Капитан, вы же понимаете, что я не смогу за неё петь, – продолжал низкий голос. – В конце концов, контракт предусматривает выплату неустойки, и я готов пойти на это, хотя, великие боги, это для меня чистое разорение!
– Что мне ваша неустойка? У меня королевские особы на борту! Им вынь да положь диву певческого мира! – огрызался баритон. – У вас есть время до вечернего представления.
– Рожу я её, что ли?! – возмутился низкий голос. – Давайте, всё-таки, я заплачу вам неустойку и сойду при первой же возможности.
– Да поймите вы, сударь, меня же эти самые королевские высочества живьём съедят! Вам-то что? Откупились да спрыгнули в первом же порту, никто и искать вас не станет, не велика птица, какой-то там импресарио. Значит хреновый импресарио, раз не смогли за своей артисткой уследить! – съязвил капитан. – А я двадцать пять лет на флоте без единого замечания, а любой из этих избалованных мальчишек может сломать мне карьеру и жизнь одним щелчком пальца. И всё – ни почётной пенсии, ни сбережений, вся моя семья останется в нищете. А у меня, между прочим, старики-родители больные, да продлит Флора милосердная их дни, дети-студенты, я один всех содержу, – продолжал капитан с горечью. Он помолчал немного и сказал жёстко, – Делайте что хотите, хоть чёрных магов вызывайте, но чтобы сегодня вечером певица Кора выступала для королевских особ. Я вас более не задерживаю, господин Романо.
Виола слушала, раскрыв рот. На последних словах она прижалась к стене, надеясь, что её не заметит тот, кто сейчас выскочит из каюты. Дверь, действительно, стремительно распахнулась, и невысокий полный мужчина в чёрном костюме пулей выскочил в коридор. Проскакав несколько шагов, он резко остановился и обернулся. Виола забыла, как дышать.
– Подслушиваем?
Незнакомец шагнул к девушке и воткнулся в её глаза таким острым и злым взглядом, что Виоле показалось, что её глаза выжигают калёным железом. От ужаса у неё пропал голос и пересохло в горле. А мужчина в два прыжка оказался прямо перед ней и грубо прижал её своим округлым брюхом к стене.
– Чего молчишь? Немая, что ли?