Пуская слюну, я запустил руку в банку с манной крупой…
– Где!? Где!? Где, змея подколодная, мой бальзам!? Где моё лекарство для души и тела!?
– Алкаш, – спокойно сказала Валька. – Отойди, а то зашибу, – и отодвинула меня от газовой плиты. Открыв духовку, она вытащила пышущие жаром ароматные булки и положила протвинь на стол. Как голодный кобель, глотая слюну, я стоял и смотрел на её магические действа, боясь сорваться в беспредельный штопор.
– Ишь, заначки он будет делать на моей территории, – сказала она с долей сарказма, – конспиратор хренов! Алкаш!
– Это я – алкаш? Это я – то тайный конспиратор!? Ты, мне скажи – где ты змея, мой французский коллекционный коньяк дела, – спросил я, переходя в атаку.
– В гальюн вылила, – ответила сожительница. –Все! Нет его больше! Забудь, как кошмарный сон!
Накрыв все это великолепие белоснежным полотенцем, она отодвинула меня в сторону и глядя мне в глаза, сказала сквозь зубы.
– Ух, только возьми, я тебе руки отрублю, – сказала она с долей дремлющей ярости.
– А что я… Я только понюхаю и пойду…
Вытащив из кладовой пылесос, она, как ни в чем не бывало, принялась собирать разлетевшиеся по квартире перья.
В ту минуту мне нечего было сказать. Я был просто ошеломлен, ее коварством. Я даже допустил мысль, что хочу убить её. В тот миг мне хотелось просто удавить эту «жабу», которая таким вероломным образом вторглась в мои пределы, лишив меня самого «святого», что было в этом доме.
Я даже представил: как беру её за шею и зверски начинаю тыкать мордой в булки.
– Слушай Валюха, а может, я в хате уберу? А ты пока чайку приготовишь, – сказал я, виртуально победив этого домашнего монстра, своей лояльностью к её деспотизму.
– Что стоишь как маяк? Чайник на плиту поставь, – ответила она, орудуя под диваном пылесосом.
Где– то в глубине мозга я представил: как измываюсь над ней. Как горячее повидло растекается по её лицу, щекам и носу, обжигая бархатную кожу.
– Если сказать честно, то ты Валюха, настоящая гадина, – спокойно сказал я. Взяв с холодильника сигареты, я закурил. Глубоко вдохнув ароматный дым, я старался скрыть свое нервное потрясение.
– Кто я!? Что ты там такое сказал? – провопила сожительница, и вильнув передо мной своими приятными глазу формами, сказала:
– Сидишь тут у меня на шее – иждивенец хренов! Я живу с тобой три год! Все это время я обстирывала тебя!.. Готовила, разносолы, грела для тебя постель, и даже научилась булки печь. А ты!? Ты Шурочка, что для меня сделал? Ты подарил мне колье с жемчугом? Ты, купил мне норковую шубу, или купил новую мебель в моё родовое гнездышко, – говорила она, стараясь меня обидеть.