На следующий день, при приближении к конечному на трассе, посёлку Тюнгур, стоящая в предыдущие дни ясная погода стала быстро меняться. И на пеший маршрут из этого посёлка в горы мы вышли навстречу дождливой погоде. За жилой чертой, на траверзе турбазы «Высотник», нас поджидала женщина трудно определяемого возраста в походной одежде и с рюкзаком. Она, едва поздоровавшись со всеми, обратилась к Николаю с просящим выражением на лице:
– Возьмите меня на маршрут, пожалуйста. Я только что вышла из похода с другой группой, но мне того маршрута мало.
– Люба, ты не против взять Люду? – обратился Николай к завжору, имея, конечно, в виду всем понятный аспект: хватит ли продуктов с учётом дополнительного участника.
– Разберёмся…– ответила та, и о чём-то стала шептаться с Людой. Через минуту она кивнула Николаю со словами: – у неё есть кое-какие продукты, пусть присоединяется, если ты не против.
А я сразу понял по характеру их общения (что называется, накоротке), что они все из одного турклуба.
Женщина, уже на ходу встроившись в нашу «цепочку», обратилась ко мне:
– А вы кто? Я вас не знаю…
– Такой же присоединившийся, как и вы. А вы кем приходитесь? Я вижу, что и вы всех, и вас все знают.
– Я – Люда, мы с вашей группой из одного турклуба. Вот, ждала тут вас два дня. А вы где примкнули к группе? Как вас зовут?
– Андрей, я ещё в городе примкнул. И давайте сразу на «ты».
– Хорошо, Андрей. А где и с кем ты раньше ходил?
– С альпинистами… на Тянь-Шане, на Памире.
– Здорово! Большой, наверное, опыт? Сколько гор покорил, сколько перевалов?
– Опыт скромный… Горы не покоряют, на них восходят. К вершинам надобно с уважением… На двенадцать вершин сходил, а перевалы даже не считал.
– Ух ты какой!
– Какой?
– Серьёзный такой!
Более разговор она не продолжала, заняв своё место в нашей веренице, стремящейся побыстрее выйти из поля зрения окон посёлка.
Вот так легко нас стало семеро. Видимо, вся группа хорошо знала Люду, тем более её ресурс выносливости. А я подумал, что сильна женщина, а по виду и не скажешь. Ниже среднего роста, щупленькая шатенка, с невесёлой печатью пожизненной одиночки на лице. Такие серые лица женщин, кричащие о безысходности их жизни и этим самым портящие свою природную красоту, поголовно встречались мною в православных храмах.
Преодолев, в полумраке потемневшего неба, лесистый и невысокий перевал Кузуяк, в начинающихся сумерках мы встали на ночь уже в низовьях ущелья Ак-Кем, спускающегося с северных склонов Белухи. Между гигантских берёз, на роскошной поляне, здесь всегда останавливаются на ночь группы, как спустившиеся, так и собиравшиеся отсюда в обратный путь, на вышеупомянутый перевал. Поэтому и костровище здесь «выросло» до метра в диаметре, если не больше. Небо заплакало мелкой моросью, завидя невесёлых новых гостей этого, освящённого человеческим отношением, места.