Обойдя вытянутый стол, Ася вышла из дома.
«Наверное, лучше, что я сразу наткнулся на нее. Тетю Настю не стоило тревожить», – подумал Дан обреченно.
– Зачем пришел? Ты ведь обещал свалить обратно в свою Москву! – шикнула Ася, подойдя настолько близко, что его обрызгало слабым ароматом ее карамельных духов.
Она остановилась на последней ступеньке, но их разделяло меньше одного шага. Глаза оказались на одном уровне. Без ступени Ася едва доставала макушкой ему до носа.
– Я не мог не попрощаться с Тимом, – выдавил Дан с натугой. На слове «попрощаться» сломался язык, а глотка забилась болью на имени друга.
– Или лишний раз посмаковать свою победу? – Ася не слова произносила, а желчью плевалась. Изогнула строгую линию брови дугой и скривила красные губы в усмешку.
Дан зажмурился. Угрызения совести расплелись по венам, как ядовитый плющ. Яд действовал болезненно, но медленно.
Она толчком в плечо развернула его на сто восемьдесят градусов и повела, как преступника, прочь ото всех. Они обошли дом и зашли в круглую беседку с конусообразной крышей. Окна здесь не требовались, ведь стены были испещрены отверстиями в форме треугольников, сложенных из тонких реек. Такие неплохо защищали от солнца и пропускали ветер насквозь – самое то для зноя, зато совсем некстати в дождь.
Ася пропихнула его грубой рукой внутрь, а сама заняла проем. Дан пошатнулся, но быстро вернул себе равновесие и, развернувшись, вложил кулаки в карманы джинсов, а глаза не сводил с ее обесцвеченного лица, на которое тенью легла печаль. Эта печаль теперь оттеняла всю ее хрупкую фигуру, высокую и почти невесомую. Ася даже волосы перекрасила в черный, до угольного, и собрала их в высокий хвост, который опускался до пояса. На контрасте веснушки пропечатались на худых щеках отчетливее.
– Прости, я не мог не прийти, – Дан пожал плечами и шмыгнул носом. Предосенний август совсем не радовал теплом. Наоборот, обдувал со всех сторон колючим ветром. – Я избегал тебя, как мог. Всю церемонию, но… невольно засмотрелся.
Ася подняла на Дана злой взгляд. Ее по-настоящему раздражали его слова, его голос, весь его вид и само существование. Не будь его, Тим был бы жив. Тим бы сам никогда не вздумал гонять по лесу. Он всегда был осторожен. Ездил только по специальным маршрутам и использовал защиту. Это Дан, сорвиголова, вечно подначивал Тима и взял на очередное «Слабо». Тим не мог уступить. Не в тот раз. Не мог проиграть Дану. Или проиграть ее.