И вот мы уже прыгаем, прыгаем. Конечно, я в лидерах. Ну что мне стоит перепрыгнуть мячик? Думаю, а дай-ка я им дам почувствовать вкус победы. И вот, я словно по воле случая, задеваю и задеваю мячик, откатываюсь и откатываюсь назад. И наконец вот она – последняя черта. Делаю вид, что сосредотачиваюсь, но ах-ах! Какая досада – я вновь задеваю мяч. Ну, казалось бы, всё. Проиграла и выбываю, дети продолжат играть, а я бесшумно удалюсь по своим вожатским делам. Но не тут-то было. На весь лагерь раздался восторженный детский крик: «Таня говно!». Однако неожиданно о себе такое услышать.
Все, кто рисовали, побросали карандаши и прибежали посмотреть на героя. Такой минуты антиславы я ещё не испытывала. Но дети поняли, что невозможного в жизни нет, и победить можно даже такого великого профи, как я.
В столовую дети ходили не строем, а висли у меня на руках. Причём они воспринимали моё внимание как награду за свои достижения на конкурсах рисунка или в отрядных соревнованиях. А соревнования порой были самые неожиданные, например, кто первый уснёт.
На общих планёрках у директора лагеря мне постоянно делали замечания за непедагогичное поведение. Приходилось выслушивать недовольные высказывания пионервожатых других отрядов о том, что дети убегают ко мне, и им сложно контролировать своих подопечных. Мне выговаривали: «сразу видно, что у тебя нет педагогического образования», «ты не знаешь метод воспитания такой-то», «у тебя дети виснут на руках, вместо того, чтобы ходить строем», «ты не приучаешь их к дисциплине», ты… ты… В течение смены недовольство коллег в мой адрес постепенно нарастало. Тучи сгущались.
Как-то в отряде произошёл случай, который чуть не покалечил мою жизнь. Пропал ребёнок. Мальчонке было всего десять лет. Тогда, в 86-м, в окрестностях нашего пионерлагеря ошивался маньяк-педофил. По этому поводу к нам в лагерь специально приезжала милиция. Помню, нас экстренно собирали на планёрку для инструктажа и показывали ориентировку.
Наш лагерь был окружён большими кукурузными полями. Кукуруза зрела, колосилась и манила к себе. В свете полученной информации царица полей только усугубляла обстановку.
И однажды к тихому часу мы недосчитались одного ребёнка. Обыскали весь корпус, но его нигде не было. На уши поставили весь отряд, потом весь лагерь. Какой уж здесь тихий час. Детей расставили в цепочку и начали прочёсывание территории. Безрезультатно. Тогда приняли решение звонить в милицию. Мои коллеги пошли в штаб, а я вернулась в отряд.