Она заперла за собой дверь, разделась, бросив комбинезон в кресло, забралась под одеяло, и щелчком пальцев выключила освещение, но тут же включила его вновь. Темнота пугала. Казалось, что она – навсегда, что из нее уже не удастся выбраться. Анна лежала, глядя в потолок, и сна почему-то не было ни в одном глазу. Оставалось лишь лежать и думать, думать и лежать…
Конечно, все эти сказки о Гангейском аукционе и прочие угрозы с его стороны – всего лишь дурацкие страшилки… Нет, Тейлу, конечно, нужна была не яхта и не бриллианты короны. Он слишком легко расстался с двумя камнями, каждый из которых стоил целое состояние. «Все, что имело на этой планете хоть какую-то ценность, находится здесь, на этой яхте…» Да, похоже, вознаграждение его ждет немалое – такое, что многократно окупит его труды и риск, которому он подвергался все последние полтора года. Да какая разница! Все равно случится то, что должно случиться. Гадать сейчас бесполезно. Есть два варианта: либо терпеливо ждать, когда все прояснится само собой, либо найти способ заставить Тейла сказать всю правду. Он, конечно, ничего не скажет, пока она в его власти, а не наоборот. Едва ли удастся еще раз застать его врасплох – теперь-то он точно знает, что нельзя поворачиваться спиной к своей жертве. Об этом ему должен напоминать синяк на груди, который синей кляксой растекся где-то около сердца. Да и пара сломанных ребер наверняка отдают острой болью при каждом резком движении. Если он, конечно, не сделал себе инъекцию обезболивающего.
Итак, какие есть способы у маленькой, слабой, несчастной и обиженной девочки, чтобы хотя бы уравнять силы со здоровенным мужиком, матерым шпионом, диверсантом, придворным интриганом, человеком, лишенным чести, совести и сострадания? Отравить? Подсыпать в кофе снотворное? Вот!!! Почему эта мысль не пришла раньше?! Все есть! Снотворное – в аптечке, яды – в сейфе, там же, где и корона с оставшимися тремя бриллиантами. Коллекция ядов должна быть всегда под рукой у любого представителя императорской фамилии. Любая августейшая особа должна предпочесть смерть поруганной чести. Да, такова традиция. Только традиции этой никто не следовал уже давным-давно. Слишком долго никто из предков не чувствовал угроз, не испытывал беспокойства, а враги были либо слишком слабы, либо слишком далеко. До недавней революции империя веками не испытывала серьезных потрясений. Ни войн, ни попыток переворотов не было ни при отце, ни при деде, ни при прадеде славного императора Ламарка II.