Ты говорил, захлебываясь словами, о цвете, о форме, о "божественной пропорции" в кривом изгибе окурка. Твои руки взлетали и падали, очерчивая в воздухе немыслимые фигуры. Я сидела, завороженная этим потоком сознания.
– А почему ты рисуешь именно так? Почему этот цвет здесь, эта форма там?
Голос был нежный, слегка дрожащий от волнения.
– О, моя дорогая Маша! – ответил ты, поворачиваясь ко мне с улыбкой. – В природе есть особая гармония, которую мы называем «божественная пропорция». Когда ты смотришь на дерево, видишь ли ты лишь ветки и листья? Или же ощущаешь нечто большее: движение ветвей вверх, к небу, переплетение стволов и корней в бесконечном танце жизни?
Я задумалась, пристально глядя на картину. Мои глаза блестели от восторга и любопытства.
– Я вижу красоту… Но не понимаю, почему одни цвета вызывают чувство радости, а другие – грусти…
– Ах, Маша, искусство – это магия! Каждый оттенок имеет свою душу. Красный – страсть и огонь, синий – спокойствие и мудрость, зелёный – жизнь и рост. Всё дело в балансе между ними. Взгляни на эти деревья: жёлтые листья символизируют тепло уходящего лета, красные оттенки напоминают нам о пламени костра, который согревал наших предков зимой. Золотые лучи солнца проникают сквозь ветви, создавая игру света и тени. Разве это не чудо?
Я кивнула, очарованная твоими словами.
– Значит, красота заключается в равновесии всех элементов?
– Именно так, Маша. Гармония достигается тогда, когда каждый элемент дополняет другой, подчёркивая его лучшие качества. Если бы мы видели мир исключительно серым, он казался бы унылым и бесцветным. Но природа щедро дарит нам разнообразие оттенков, заставляя сердце биться чаще и вдохновлять нас творить.
– Как будто музыка играет где-то далеко-далеко, и её мелодия наполняет тебя изнутри… – прошептала я мечтательно.
Ты посмотрел на меня с теплотой и уважением.
И вновь погрузившись в работу, ты продолжил рисовать
В твоих глазах плескалось безумие, но безумие творца, безумие человека, увидевшего больше, чем позволено простым смертным. Ты был похож на Прометея, укравшего огонь у богов и теперь обреченного вечно нести его бремя.
Я видела в тебе и гения, и шута, и ребенка, впервые увидевшего мир. Ты был квинтэссенцией творческой энергии, необузданной, первобытной, готовой вырваться наружу и затопить собой все вокруг.