– Впервые о нем слышу! – воскликнул Пифагор.
– Но у нас в летописях это имя значится, к сожалению, без указания имени отца. На двухсот седьмом году от основания Картхадашт судовладелец Колей, плывший из Самоса в Египет, был занесен восточным ветром за Столпы Мелькарта, достиг Тартеса и завязал там сношения с царем Аргантонием. После Колея Тартес много раз посещал эллин с другого острова, эгинец Сострат. Именно его деятельность и заставила нас принять закон о том, что каждый эллин, перешедший Столпы, карается смертью.
– Но меня интересует другое, как далеко ваши суда заплывали на запад?
– О, это вовсе не тайна, ибо от дальних плаваний мы имели одни убытки. Однажды после открытия нашими союзниками-тирренами острова к западу от Ливии мы на трех кораблях поплыли от этого острова на закат и достигли моря, непроходимого из-за водорослей. Так, во всяком случае, сообщается в отчете наварха. Но почему тебя это интересует?
– Это долгий разговор…
– Я к нему готов. Пойдем ко мне. Поговорим за трапезой. Уверяю тебя, собачатины не будет…
– Надеюсь, что также телятины, говядины, баранины и свинины, – проговорил Пифагор с улыбкой.
– Как! – воскликнул суффет. – Ты вообще не употребляешь мяса?
– Камбис объявил вам войну из-за собак. Мне бы его власть! Я бы ополчился против всех, кто питается теми, в ком бессмертная душа.
Яблоко Пифагора
– Ну как? – спросил Абдмелькарт, показывая на накрытый фруктами стол. – Это ты, надеюсь, ешь?
– Еще как! Тем более такого разнообразия фруктов, признаюсь, мне не приходилось видеть со дня посещения Стовратных Фив. В моем представлении Картхадашт – город мореходов. Оказывается, им не уступают те, что выращивают плоды Семлы.
Хозяин и гость уселись друг против друга.
– Я вижу, тебя удивило слово «Семла», или в варварском произношении «Семля». У фракийцев оно обозначает и почву, и наш мир. Родственные фракийцам фригийцы, обитающие против нашего Самоса, Семлю называют Семелой и почитают как великое божество…
– Может быть, ты все-таки вкусишь плод этой Семлы, или Семелы?
Пифагор потянулся к серебряному блюду с яблоками и взял самое крупное, но, к удивлению Абдмелькарта, не поднес его ко рту, а стал ловко вертеть пальцами.
– Этот плод евреи, которых я посетил, признают лучшим и уверяют, что его вкусила первая из женщин, сотворенная из бедра первого мужа. Нелепая басня! Я же хочу обратить твое внимание на форму этого плода. По закону подобия такую же форму должен иметь и наш мир.