– Просыпайся, мой медвежонок, – она потрясла папу за плечо. – Приехали!
Отец неохотно открыл глаза, моргнул и обернулся на жену и дочь. Его спокойные серые глаза встретились с взглядом Али, и она заметила в них неиссякаемую тень усталости.
Аля крепче прижала к себе переноску с Рыжиком и вышла из машины следом за родителями; кот беспокойно переминался с места на место, и его глаза тревожно блестели из-за сетки. Отец направился к багажнику, а Аля на некоторое время замерла на месте, морщась от прохладного ветра и мороси. Огляделась вокруг. На двор, где все еще бегали и смеялись дети, на качели, где она соревновалась с подружками, кто выше, на песочницу, где теперь резвилась совсем другая ребятня. Полусонная безмятежность не покинула это место, но стала совсем иной, почти пустой…
Мама ловко подхватила сумку и нетерпеливо зашагала к подъезду, зазывая Алю и отца следом за собой.
Аля направилась за родителями, продолжая бороться с неотступными волнами тревоги. Она помнила каждую трещинку на стенах своего дома, каждый скрип ступеней. Но даже эти мелочи изменились! На стенах красовались новые граффити, откуда-то тянуло сыростью и чем-то чужим, незнакомым, напоминающим запах стирального порошка.
Квартира тоже была почти пустой. Пестрые обои выцвели, на полу лежали старые газеты, а мебель покрылась пылью. От прежних жильцов осталось лишь несколько коробок в углу.
Отец сразу решил проверить электронику, а мать отправилась на кухню, чтобы вскипятить воду. Аля поставила переноску с котом, открыла сетку, вытащила телефон из кармана и последовала за мамой. Ее глазам предстала мебель из детства – старый стол с облупившейся краской, железная раковина со следами ржавчины и газовая плита, на которой когда-то готовились семейные обеды. Там уже, словно выжидая, стоял чайник.
– Нужно будет заменить технику, – заметила мама, наливая воду. – Но это мелочи. Хорошо, что мы здесь, правда?
Но Аля ее не слушала – ее взгляд упал на несколько фотографий, висевших на стене. Фотографий, которые за десять лет никто не убрал и не перевесил. Сердечно любимых детских фотографий. Родители не стали их забирать при переезде в Москву, чтобы квартира окончательно не потеряла свою душу.
Аля невольно залюбовалась: вот она на пляже, вся в песке и с улыбкой до ушей; вот с папой катается на санках; вот с мамой лепит пирожки на кухне; вот она рисует и вся перепачкалась краской, а вот с ныне покойной бабушкой наряжает елку и смеется искренне и беззаботно.