– Господин Нильсен, можно вас на пару слов? Пришёл ответ из датского издательства, насчёт вашего романа. Я хочу, чтобы вы взглянули. Боюсь, вас их условия не устроят, они не соответствуют вашему стандартному контракту.
Говорила я нарочито громко, чтобы всем в радиусе трёх метров стали окончательно ясны наши ближайшие планы. Особенно Сорену. Эрик резко обернулся и посмотрел на меня удивлёнными круглыми глазами. Я еле заметно мотнула головой в направлении выхода и сразу же сама отправилась в ту сторону. Он протиснулся мимо проклятого велосипеда и быстро зашагал за мной.
– Ух, какая ты официальная! – хохотал Эрик, когда мы вышли на улицу. – “Господин Нильсен”, надо же. Сколько лет знакомы, первый раз ты меня так назвала. Я даже снова звездой себя почувствовал. Хотя нет, когда я был звездой, ты вообще обращалась ко мне на “Эй, ты”. Никакого уважения! Я тогда даже подумал, что у тебя дефект речи, раз ты моё имя выговорить не можешь.
– Думал он, надо же! Что ж ты сейчас не додумался, что настал момент, когда тебе пора отлипнуть от Сорена? Я предлагаю отлипнуть от него часа на два, минимум.
– И чем ты предлагаешь заняться?
– Мы нормально пообедаем и немного прогуляемся. Это для начала.
– Идея мне нравится. Слушай, а мы ведь можем даже не возвращаться обратно. Вся труппа очень неплохо говорит по-английски. Не сильно мы там нужны, если так подумать.
– Особенно сегодня. Считай, что я официально приглашаю тебя на свидание. Ты показал мне свой родной город, теперь я хочу показать тебе свой.
Откровенно говоря, у нас с Эриком до этого дня так и не вышло ни одного нормального свидания, просто потому, что у нас с самого начала не хватало на них времени, да и отношения наши развивались не совсем нормальным образом.
Совсем ненормальным, если честно.
Достаточно хотя бы того, что при первой нашей встрече он был крепко связан, и не без моего участия. Да и про “Эй, ты” была чистая правда.
Мы не спеша пообедали в выбранном наугад небольшом кафе, которыми густо утыкана вся Петроградская сторона, и за десертом я начала прикидывать, куда бы нам пройтись.
– Ты хочешь прогуляться куда-то конкретно или тебе всё равно? – закинула я удочку. Мне пришла в голову неожиданная идея, которую он теоретически мог и не одобрить. Всё-таки было у меня подозрение, что одна жизненная ссадина у него заросла не до конца.