Большинство водителей были просто точками. Номера, позывные, стандартные фразы. Но один… семь-три-четыре. Гена. Геннадий Петрович. С первого дня он был не просто точкой – он был аномалией. Черной дырой на карте рутины. Голос – низкий, скрежещущий, от которого по спине бежали мурашки (не страха, а странного, будоражащего резонанса). Маршруты – один другого загадочнее: то глухие окраины, где даже днем страшно, то старинные особняки с дурной репутацией, то промзоны, где, по слухам, иногда открываются порталы в другие миры (Лиля читала об этом на одном форуме). И эти помехи в эфире, когда он злился… Словно кто-то рядом включал генератор Теслы.
Лиля достала из ящика стола свой талисман – гладкий, прохладный кристалл аметиста, найденный когда-то на блошином рынке. Она верила, что он усиливает интуицию. Подержала его над картой, над мерцающей иконкой Гены. Кристалл отчетливо, требовательно потеплел и завибрировал в руке. Гораздо сильнее, чем от любой другой машины.