, – мысленно выругался он и резко обернулся, чтобы вернуться, откуда пришёл.
Однако за спиной увидел лишь пустую стену. Дверь, через которую вошёл, исчезла. Были только пятна сырости и сколовшаяся плитка.
– Выход… ну… почему? – Макс понимал, что любые слова сейчас бесполезны, однако паника брала верх. – К-куда девается… всё?
Стоя в полумраке, он едва сдерживался, чтобы не закричать. Внутри буйствовала истерика. Дом определённо жил своей жизнью, передвигая двери, лестницы и комнаты, как хотел. Если в книгах Макс воспринимал подобное как художественный вымысел, то, столкнувшись с подобным лицом к лицу, растерялся. Он чувствовал себя крохотной песчинкой в гигантском чреве какого-то монстра.
«Не хочу оставаться здесь, нет! – стучало в голове. — Мама же дома переживает… Меня ждут…»
Руки дрожали, на глаза наворачивались первые слёзы, но он сжал челюсти. «Спокойно, безумный Макс. Мы выкарабкаемся». Достал телефон из кармана и начал набирать номер службы спасения, но после первого же гудка сбросил вызов.
«А что ты им скажешь? – едко поддело собственное подсознание. – Спасите меня из дома-трансформера? Я заблудился в парадной? Адрес? А хрен его знает… Так, что ли?»
Повернувшись, сквозь очередной дверной проём Максим заметил слабое мерцание – как если бы там горел фонарь или свечка. Может, там есть кто живой, у кого можно попросить о помощи. Да, это был риск, но бродить бесцельно в перемещающихся стенах – ещё хуже.
Осторожно подойдя ближе, Макс увидел, что за проёмом начинается узкое помещение, отдалённо напоминающее кухню: стол, заваленный хламом, полки, древний холодильник. И маленькая керосиновая лампа, светящаяся тускло и коптя. Запах керосина смешивался с запахом тухлых продуктов. «Кто-то же должен был её зажечь», – понял Макс, и внутри зародилась надежда.
– Э-э… Здесь кто-нибудь есть? – спросил он негромко, стараясь не заикаться. – Извините… Мне… мне очень надо найти выход.
Ответа не последовало, зато тень на стене шевельнулась, и Макс рвано вдохнул. Застыл в ожидании, но не последовало ни слов, ни движения. Может, это всего лишь колыхнулась занавеска, а может, его мозг уже дорисовывает несуществующее.
Оглядевшись, медленно вошёл в кухню. На столе стояла ржавая кастрюля, в ней – присохшие остатки бурой каши. Рядом валялся расколотый радиоприёмник, из которого торчали обрывки проводов. Это постапокалиптическое зрелище атмосферно подсвечивалось колеблющимся огоньком керосинки.