Воздух в Южной библиотеке мгновенно застыл. Император Цзяцин резко встал, его драконья мантия смахнула "Словарь Канси" со стола. Он, конечно, помнил, что с момента вступления в страну лозунг "Против Цин, за Мин" был как приросшая к кости язва, которая никогда по-настоящему не исчезала. Ту стелу в Янчжоу он считал благодарностью народа честным чиновникам, но не думал, что она станет предлогом.
"То Цзинь и Ли Гуй, когда расследовали коррупцию в Цзянсу, действовали решительно и завоевали народную поддержку", – продолжал Му Чжанъа, с сожалением в голосе: "Теперь они наблюдают за битвой в Юньнани и Гуйчжоу и командуют большой армией. Если они…" Он не закончил, но недосказанное повисло в воздухе.
Император Цзяцин ходил по кабинету, заложив руки за спину, его сапоги тяжело ступали по синим кирпичам. Перед его глазами мелькнули фигуры То Цзиня и Ли Гуя на эшафоте в Янчжоу три года назад, тогда они были верными чиновниками, искореняющими злодеев, но сердца людей переменчивы, кто может гарантировать, что власть не породит амбиции?
"Ваше Величество", – Му Чжанъа своевременно подал еще одно секретное письмо: "Это сообщение от нашего шпиона в резиденции генерал-губернатора двух Цзянов, Ли Гуй в последнее время часто общается со старыми членами Общества Неба и Земли". Почерк на письме был неровным, намеренно имитируя небрежность голубиной почты.
"Общество Неба и Земли?" Зрачки императора Цзяцина резко сузились. Эта антицинская организация вызвала волнения во времена правления Цяньлуна, и после многих лет затишья никто не знал, сколько сил они накопили втайне.
Му Чжанъа, видя, что время пришло, низко поклонился: "Я осмеливаюсь просить Ваше Величество принять решение как можно скорее. Война в Юньнани и Гуйчжоу затянулась, и если То Цзинь и Ли Гуй будут использовать армию в своих интересах, последствия будут невообразимыми". Он тайком наблюдал за выражением лица императора, на его губах появилась едва заметная улыбка.
Император Цзяцин смотрел на завещание покойного императора на стене, свет свечей отбрасывал на его лицо чередующиеся тени. Когда он казнил Цао Чжэньюна, он думал, что очистил двор от злодеев, но не думал, что новые заговоры будут расти как сорняки. Иностранцы на юго-западе, партийная борьба при дворе, антицинские силы среди народа – каждое из этих дел могло подорвать основы государства.