– Наша Мари ревнует, будьте внимательны, Адольф. Посмотрели бы вы лучше на свою утка́ «пуга́ло», чем на чужую, правда же? – нервно закинув ногу на ногу, по-французски вставил Алекс, отвернувшись от меня. – Да и потом, вы заметно оживились, это некрасиво.
– Oh-la-la, monsieur Державин! – тоже на французском возник я, подаваясь к Алексу. – О моей женщине и ее безрассудной ревности не беспокойтесь, это не входит в ваши обязанности. И да: Аранчевская, прошу вас услышать, не «наша», а только моя. Впредь я запрещаю вам ее как-либо касаться.
Тогда между мною и Алексом повисла напряженная тишина. Пока я с претензией ожидал реакции Державина, он болтал ногой и карябал подлокотники, сжимая и разжимая пальцы.
– Не вижу причин вашему гневу. Вы спросили с меня мнение, вам дал его, – добавил я и нервно принялся как бы что-то стряхивать у себя с коленки.
– Я вашего мнения не просил, правда же? – усмехнулся Алекс.
– Вы сами спросили, не очаровательна ли ваша уточка? Я вам отозвался на этот счет.
– Вы могли бы промолчать.
– Вы подсели ко мне и начали говорить, чтоб я молчал? Интересный вы собеседник. – не унимался я; Державин отвернулся.
В ту же минуту я вдруг почувствовал у себя на груди маленькую ладонь, тянущуюся ко мне с заднего ряда. В тот же момент как раз зачиналось представление. Гасильники спешно тушили свечи, зал погружался в полумрак. Напрягаясь телом, буквально вытягиваясь в струну, я решил развернуться, но голос томно скомандовал:
– Не оборачивайтесь, moncha-cha (chat charmant – котик)! Это Мари… Вы так глядели на новую барышню, неужели она вам понравилась? Фи, какая нелепость эта девица! Никогда не поверю, что вкусы ваши прокисли.
Приятное покалывание озарило грудь мою. Тогда я тихо повторил Мари те же слова, что некогда Державину. На это княжна усмехнулась и ласково продолжила:
– Тогда развлеките меня. В перерыве после третьего танца я буду ждать вас в моей комнате… она на втором этаже здесь, по левую сторону дворца. Вы сразу увидите дверь, она у картины Рафаэля. Приходите вовремя, нужно о многом говорить, не заставляйте ждать!
– Вы сильно рискуете!.. – ответил я шепотом. – Вы рискуете своею репутацией в глазах света. Еще понимаю, когда мы были у вас и никто не знал, но сейчас, в такой день, да у фон Верденштайнов! Не находите вы идею эту неприличной, émeraude?