Мы сидим на пледе минут сорок, может больше, и родители как обычно начинают предаваться прошлому.
– А ты помнишь, как бесил меня? – смеясь, говорит мама, прильнув к отцу. Папа не обнимает маму, он скупой в этом плане, но зато улыбается. По лицу вижу, сейчас он тоже счастлив.
– Ты думала, я решил посмеяться над тобой, – рассказывает отец. Историю их любви я знаю наизусть, поэтому, когда они уходят дебрями в подробности, предпочитаю прогуляться.
– Вовке отойду позвонить, – обманываю их, ведь звонить мне по факту… теперь некому. А хочется оставить их наедине.
Поднимаюсь, и иду вдоль набережной, разглядывая как волны разбиваются на мелкую гальку, оставляя после себя причудливые узоры из камешек. Я бы может так шла, наслаждаясь приятным вечером, если бы не… мальчишка, который привлек мое внимание. Он выскочил на набережную, рубашка его была расстегнута, так словно кто-то сильно дернул и вырвал пуговицы. Темноволосый мальчуган лет десяти, пугливо оглянулся, и скрылся в переходе между двумя зданиями ресторана.
Не знаю зачем, но решаю пойти следом за ним. Прохожу мимо столика с компанией людей, оставляю позади огромную колонку, откуда играет попсовая музыка. И когда оказываюсь на задней части набережной, где и людей-то толком нет, вижу какую-то возню в закутке, где мусорки. Подхожу на цыпочках, а там тот мальчишка. Только не один он, напротив его двое высоких худощавых парней.
– Гони деньги, – рычит один, который в черной кепке, козырьком назад.
– У меня нет, – поджимает малец губы.
– Твой старик бутылку взял, значит, деньги гони. – Напирает козырек.
– Папа…
– Или может отлупить тебя как твой отец? – смеется козырек, другой поглядывает по сторонам. И вдруг замечает меня. Наши взгляд пересекаются, и я понимаю, что, наверное, не стоило приходить сюда. Хотя пройти мимо тоже не правильно, но так страшно…
Интуитивно сглатываю, но почему-то не отступаю. Жалко мальчика, кажется, уйди я, никто ему не поможет и они изобьет его. И он еще так поглядывает на меня, будто молит остаться.
– Эй, киска, проваливай, – рычит кепка, мысленно я ему дала такую кличку.
Идей как быть не особо: можно уйти и позвать на помощь, но есть вероятность, что когда я вернусь с кем-то, будет слишком поздно. Поэтому совершаю дурость, поднимаю телефон, махая им перед лицами хулиганов, и после двух глубоких вдохов, произношу: