Стрельцов переводит на меня удивленно взгляд, словно сама постановка вопроса его шокирует.
– Ну… – тут же дополняю. – Можно было бы один раз ударить, а ты его так… в общем, это было неожиданно в стиле… Стэйтема или Тома Харди, – пытаюсь шутить я. Хотя, наверное, шутки выходят странными.
– До десяти лет я жил в деревне с бабушкой, – вдруг начинает делиться Дан. Мне даже хочется присвистнуть, ведь как такой парень может жить в деревне? У него с ног до головы сплошная надпись “бренд”. – И там старшаки иногда нас прессовали. Однажды я пришел домой с фонарем и отец, он тогда приезжал наездами, взял меня за руку, завел за двор и сказал, что будет учить драться. Так я собственно и начал попадать в неприятности. Спасибо, папочка, – на последней реплике он ухмыляется, видимо вспоминает что-то смешное.
– Твой папа молодец, – искренне поддерживаю я.
– Позже мама ему твердила, что он идиот. Ведь только идиоты учат сыновей драться, а не ищут им более мирное общество. – Дан снова хихикает, в этот раз его улыбка еще теплее и дружелюбнее. Сразу видно, что у них в семье хорошие отношения, иначе он бы вел себя по-другому.
– А ты? – зачем-то уточняю я.
– Что я?
– Ну… ты бы своему сыну какой совет дал? Драться или… нашел бы ему мирное общество?
– Сыну? – Дан озадачивается, словно само наличие детей в жизни звучит дико. Я сразу вспоминаю Таньку и ее сплетни про неродившегося ребенка, а может он родился, кто его знает. И мне становится не по себе. Понятно, что парни не особо в двадцать лет горят желанием заводить семью, но если ты сделал дело, должен нести ответственность, а не прыгать в кусты.
– Не важно, – я отворачиваюсь. Поднимаюсь с бордюра, отряхиваясь и уже хочу отойти, как Дан начинает говорить.
– Я бы научил его драться. Мужчина должен уметь постоять за себя, свою честь и своих близких, – бросаю на него взгляд через плечо и замираю, до того Стрельцов кажется другим. Более серьезным что ли, взрослым, мужественным. Из него словно вытряхнули дурачество и даже глаза, которые мне до этого казались пустышками, приобретают огонек.
“Ну нет, Ксюша! Не ведись, это он, скорее всего, включил режим “обаяние”. Надо быть начеку”, – напоминаю себе.
– Понятно, – говорю я. И все-таки отхожу, правда, в этот раз из-за входящего вызова. А потом и вовсе вижу в проходе своих: отец идет первым, мама семенит за ним. От взгляда отца мне становится не по себе: раздраженный и холодный. Блин, я совсем не подумала, что могу получить нагоняй.