– Вполне ожидаемо, – хмыкнула Ленокс, – пока особых проблем не вижу. К вечеру объект будет у нас и…
– Оллин, – оборвал ее Скив.
Хендерсен снова увидел в глазах пилота тот же блеск, что и в баре. Теперь точно не показалось. За все время общения трое экспов казались спокойными и мало эмоциональными, пока речь не заходила о чем-то близком. Курт оживлялся как ребенок, говоря о роботах, Ленокс прикасалась к оружию как к домашнему питомцу или даже ребенку, О’Нил, казалось, дышал полной грудью на борту корабля. И так же у него блестели глаза, когда в разговоре упоминалась Оллин.
Ленокс едва пожала плечами. Старик посмотрел на нее, на пилота, на оператора – не добавят ли они что-то еще.
– Ну что, если план не требует пересмотра, давайте начинать? – сказал он, выдержав паузу. Он нервничал, сжимая и разжимая пальцы. До базы было три километра – до Оллин было три километра.
Курт и Ленокс выбрались из кресел и занялись разгрузкой и настройкой своей техники. Скив остался в кабине, чтобы не путаться под ногами, но включил камеру, чтобы посмотреть, чем они заняты.
Побывав во множестве звездных систем, если он если и видел планеты, то, в лучшем случае, только сверху, а то и вовсе точкой на тактической карте. Он не участвовал в наземных операциях и не был экспертом в и планировании. На первый взгляд то, что предлагали ребята, выглядело надежно, но он все равно нервничал. В баре Хендерсен говорил о веригах. Нет, это были цепи, стягивавшие вместе с алкоголем пасть монстра под названием Прошлое. Зверь ворочался, скулил, но не причинял неприятностей. Старик же выпустил его на свободу… но, странное дело, чудовище продолжали сдерживать строгим ошейником мысли об Оллин. Хотя сама она ни на кого не стала бы надевать ошейник. Тем более на зверя Прошлого. Оллин… Она здесь совсем рядом и бездействие его донимало все сильнее.
О’Нил дернул головой и сосредоточился на погрузчике, достававшим из недр корабля контейнеры. Курт в легкой куртке ходил между ними и активировал их, набирая на цифровых панелях нужные коды. Ящики оживали и трансформировались: сегменты расползались, складывались, выворачивались, принимая форму четвероногих, турелей, чем-то отдаленно похожих на пауков. Шесть машин оказалось более крупными шагающими гаубицами
Два робота Ленокс отличались гладкими изящными формами, двуногие, похожие на стальных птиц. Судя по выемке сидения на спине и профилям для ног – это были ездовые машины. Она для Ленокс, вторая для Оллин.