Стрельцов не перечит, потому что уже пышет жаром, как печка и ручаться за себя не может.
– Не было печали! – охает мастер, – ты, если что потребуется, говори, Инна, я вечером ещё зайду, – и отправляется на выход.
– Иваныч, погодь! – окликает Никита, – я с тобой!
– Куда?! – мы в один голос с мастером.
– К себе в вагончик, – поясняет герой, – эта бадяга надолго, а тебе спать негде, я ж не инвалид, буду сам на осмотр приходить, – он прав, температура спала, от сломанного носа не помрёт, таблетки я тоже ему подобрала, главное, чтобы больше не переохлаждался,
– Я сама буду тебя навещать, иди, – отпускаю.
Спустя минут десять, они уходят, Никита бросает уже в дверях,
– Занимайся своим оранжерейным!
– Почему моим? – успеваю спросить, но он уже не слышит…
***
Покопавшись в нехитрых аптечных запасах, выбираю анальгетик с жаропонижающим эффектом и не очень сильный антибиотик, за неимением лучшего. Набираю шприцы,
– Давай, лечить тебя, что ли буду! – даже не представляю, каким тоном с ним разговаривать. Он молча поворачивается ко мне задом. Надрать бы этот зад хорошенько за все мои обиды! Но я же, всё-таки, врач…
Потом в медпункт не зарастает народная тропа.
Сначала Толик Верховцев перед сменой,
– Ну, как там мой сосед? Жив курилка?
– Жив, пока. Ты принеси смену белья ему: трусы, футболку или майку, будь добр.
– Ладно, после работы зайду, занесу, – сегодня он покладист, не то что вчера, – ты, Ин, прости, я не понял, еле до дому дошёл, сама видела.
– Иди уж, – прощаю, – бельё не забудь.
– А ведь это ты – виновница торжества! – помигивает перед уходом уже в дверях довольно гадливо.
– Да нет, это у кого-то в голове опилок много накопилось, видно слежались, вот и решили встряхнуть! – тоже мне, воспитатель.
Через час вчерашний юбиляр Семёныч,
– Это, как же так вышло-то? Вроде всё тихо, мирно… – и опять эта укоризна во взгляде. А у самого, лицо помятое.
– Видите, что алкоголь с людьми творит, – развожу руками.
– А Игоряха надолго слёг? – косится на Стрельцова, – вдруг, чего по электрике.
– Ненадолго, – хрипит тот из-за моей спины, видимо, после укола вынырнув ненадолго из горячки, отчего ему полегчало.
– Запрашивайте подмену, – напутствую Семёныча.
– Понял, – и уходит, а сам всё бормочет, – да как же так вышло-то? Вроде всё было…
Потом зашла Алла, обеспокоенная и недовольная,