Поезд начинает движение. Медленно, с тяжёлым железным вздохом.
Свет от платформы уходит прочь, сменяясь тьмой и снежным вихрем.
В каждом вагоне – свои разговоры, тени, тревоги.
А в одном – уже кто-то достаёт перчатки.
И маленький пузырёк с ядом.
Случайные столкновения между пассажирами
Поезд «EuroCity 173» плавно покачивался, словно раскачивая тайну в своих железных кишках. За окном – снег, плотный, как вата. Он слепил пространство, скрывая границы между лесом и небом. Пейзаж за окном размывался, как акварель.
Внутри было тепло. И всё ещё вокруг казалось безопасным.
1. В узком коридоре
Примерно через 30 минут после выезда из Берлина пассажиры начали вставать, выходить в коридоры, искать туалеты, кофейные автоматы, знакомиться с соседями.
Елена Пахомова шла по узкому коридору четвёртого вагона, когда из купе напротив резко вышел Дитрих Хольц. Его плечо задело её, чемодан дернулся.
– Осторожнее, – сказала она на немецком, ровно, без раздражения.
– Ich auch (Я тоже), – пробурчал он, не глядя. И пошёл дальше, как будто только что не врезался в человека.
Он свернул в сторону вагона-ресторана, запахнув пальто, будто защищаясь от внутреннего холода.
Елена покачала головой. Она уже видела таких: у них на лице написано – «не трогай, не вмешивайся». Обычно они рано или поздно совершают ошибку.
2. Вагон-ресторан
В ресторане было почти пусто: всего три столика заняты. За угловым сидел Лукаш, бармен, лениво протирая стекло бокала. Над ним – меню на четырёх языках, украшенное логотипом немецких железных дорог и красными снежинками.
Хольц сел, не заказывая. Просто открыл ноутбук и включил наушники.
Через пять минут в ресторан влетела Тереза Ваврова, как порыв ветра. Шапка с помпоном, рюкзак, штатив – она шумно заняла столик напротив и с порога начала прямой эфир.
– «Guys, я вам обещала – настоящая Европа, поезд из Берлина, снег, стиль, всё как надо. А сейчас – кофе по-чешски!»
Она громко засмеялась и повернула камеру прямо на Хольца, который тут же заметил это. Его лицо застыло.
– Уберите это, – коротко сказал он. – Меня не нужно снимать.
– А вы купите права на трансляцию? – усмехнулась Тереза. – Вдруг вы – знаменитость? Или преступник? Такое лицо…
– Сказал, уберите, – голос стал ледяным.
– Тогда улыбайтесь.
И тут – неожиданно – он резко встал, стул скрипнул, и его рука схватила её телефон.