В какой-то момент я понял, что, несмотря на всю эту тишину, нам нужно было пройти этот путь. Вместе, не проронив ни одного слова. Мы оба потеряли её, но нам ещё нужно было как-то найти общий путь. Пусть молча, пусть по-своему.
Я не знал, сколько мы сидели за этим столом. Время, похоже, больше не имело значения.
Я даже не заметил, как уснул. Не было ни мыслей, ни снов – только тьма. Поглощающее темное пространство, которое накрыло меня, словно одеяло. Все было размытым и бессмысленным. Я не помнил, что снилось мне, если вообще что-то снилось. Может быть, и снился этот кошмар, но я не хотел об этом думать.
Все, что я помню, это облегчение. Облегчение от того, что этот невероятно длинный день закончился. Ощущение, что тянущееся время наконец-то отступило, а ночь принесла хотя бы временный покой.
Я думал, что утром проснусь, и всё, что случилось – это был всего лишь кошмар. Что, как всегда, я открою глаза, и всё вернётся на свои места. Мама будет на кухне, готовить завтрак, а отец будет за столом с газетой. И, может быть, мы все вместе посмеемся. Это будет просто ещё один день, как многие другие. И вот этот тяжёлый груз исчезнет.
Но я проснулся. И мир остался пустым. Всё, что было до этого, стало таким далеким, каким-то чужим, как кадры старого фильма, который вытерся в памяти.
Мне захотелось пройтись по улицам. Улицам моего детства. По местам, которые когда-то были наполнены смехом, играми и мамиными рассказами о том, что здесь когда-то было лет пять назад, а теперь там стояла лавка, в которую я бегал за мороженым. Эти улицы были моими дорогами, моим миром, когда я был маленьким. Они все казались такими же знакомыми, такими родными.
Я надел старые кеды и вышел на улицу, не зная, куда иду. Я просто хотел двигаться, хоть как-то разогнать эту тяжесть в груди. Проходя мимо знакомых домов, я пытался вспомнить, как это было – ходить сюда с мамой за руку, как вот в этом дворе я катался на своём велосипеде, а тут мы с друзьями строили домики из палок и листьев. Все эти места казались теперь чужими и слишком глубоко запечатленными в прошлом. Память играла со мной, предлагая картины детства, но они не приносили мне утешения.
Я подошёл к старой детской площадке, где когда-то катался на качелях до самого неба, а потом, подбираясь к песочнице, всегда натыкался на какие-то забытые игрушки, которые оставались здесь. Тут всегда пахло чем-то тёплым и приятным – песок, запах дождя и того странного, уютного запаха, который бывает только у детства.