Гораздо лучше у неё шла физкультура, особенно когда на занятиях разрешали обращаться в истинную форму. Вот там-то ей не было равных, и тренер уважительно называл Марго рыжей молнией, отдавая должное её скорости и яркому окрасу лисьей шубы.
Поэтому когда на одном из уроков, проходившем на открытом стадионе, кто-то снова восхищенно произнёс эту фразу – дочь князя Саранского, Маргарита Рыжова, наша молния – она никак не отреагировала. Сначала не отреагировала. А затем почувствовала свежий и острый аромат, необычный, но хорошо знакомый – так пахло в лесу после сильной грозы. Кажется, на волшебствознании им объясняли, что это значит, только вот Марго уже успела забыть, но шерсть на её загривке встала дыбом. И не только у неё. Все её одноклассники, обращённые и нет, напряжённо замерли, морща носы.
Марго медленно повернулась на запах и увидела двух страшных незнакомцев рядом с тренером. Они смотрели прямо на неё – пристально, неотрывно – и молчали. По крайней мере никаких звуков чуткие лисьи уши не различали. Но наверное они всё-таки звали её каким-то своим, особым способом, потому что Марго вдруг ощутила странную уверенность, что должна прямо сейчас подойти к этим двоим и… Она не знала, что ещё сделает, когда окажется рядом. Лапы сами собой сделали первый шаг, и в ту же секунду перед её глазами промелькнул чёрный сгусток тьмы, в котором Марго с удивлением узнала Гошу.
Он не любил звериную ипостась, но сейчас всё-таки обернулся волком, встал между ней и незнакомцами и зарычал – сначала едва слышно, а потом всё более громко и свирепо.
– Георгий Волков, – услужливо представил его тренер.
– Доброго тебе дня, Георгий Волков. Мы не причиним вреда, – произнёс один из двух незнакомцев, но Гоша проигнорировал его слова и ещё сильнее оскалил зубы.
– Мы уже уходим, – тихо добавил второй и повернулся к тренеру. – Спасибо.
– Всегда вам рады, Хранитель, всегда вам рады! Приезжайте ещё!
Марго с опаской подошла к Гоше и зачем-то лизнула его ухо. Он в последний раз рыкнул на незнакомцев и дружелюбно вильнул хвостом.
К десяти годам Марго стало казаться, что лисья шкура ей гораздо милее и ближе человеческого облика. Она давала свободу и силу, позволяла дышать полной грудью и выполнять самые немыслимые трюки. А ещё часто, слишком часто, следом за Марго-лисичкой, убегавшей ночью из Школы в лес, шёл чёрный волчонок. Она знала, что это Гоша. Знала и радовалась.