– Чем не любовь? Люди обзавидуются. А некоторые ещё заявляют, что животным не дано это чувство. Врут.
Теперь в свои шестнадцать Полина ездила на Рыжике каждый день, не нуждаясь в помощи Фёдора и не только по усадьбе. Она надевала амазонку и летела на любимом Рыжике сквозь чащи леса, ничуть не боясь упасть и удариться. Они срослись в единое целое и от прогулки оба получали несказанное удовольствие.
Вот и сейчас Полина вывела своего любимца из конюшни, встала рядом, и, проводя рукой по гладкой шёлковой гриве, на ушко приговаривала:
– Рыженький, ты мой самый любимый и самый лучший друг. Лошадка слушала её, улавливая в интонациях смысл слов, и реагировала на настроение хозяйки, издавая мягкие гортанные звуки. А бывало, пристраивалась рядом с Полиной, и облизывала её ушко, при этом девушка заливалась задорным смехом.
– Щекотно, Рыженький.
***
Порою женщины, чья красота совершенна, а достоинства редкостны, так трогают наше сердце, что мы довольствуемся правом смотреть на них и говорить с ними.
Ж. де Лабрюйер
Баронесса Генриетта Арнольдовна фон Гохкенгольц
Этой женщине судьбой было предначертано перевернуть жизнь самого отважного и благородного мужчины. Но ни она, ни он об этом ещё не знали.
От рождения Генриетте Арнольдовне было дано так много, что пальцев на руках не хватило бы, чтобы сосчитать все достоинства этой женщины. Её покойный супруг был родом из Германии. В Россию прибыл по делам коммерции. Барон фон Гохкенгольц продолжал дело своего отца. Случайно на приёме увидев молоденькую очаровательную девушку, загорелся желанием познакомиться с ней. Она не по годам была образована и очень умна. К тому же девушка получила хорошее воспитание: была тактична и вежлива со всеми. Барон не прогадал, ему выпало счастье остаток жизни провести рядом с особенной представительницей слабого пола. К сожалению, барону фон Гохкенгольцу не суждено было долго любоваться красавицей женой. Находясь в Германии, он заразился инфекционным заболеванием, промучился три недели и покинул бренный мир. Доктор, который констатировал смерть, опечаленно произнёс:
«Какая жалость и нелепость. Сорок семь лет – расцвет
для мужчины».
С тех пор баронесса так и жила одна. Никуда не выезжала, нигде не бывала и часто грустила. Она любила прогуливаться у реки: глядя на воду, женщина успокаивалась.