Я отвлекаюсь и слушаю профайлера краем уха. Я отключил на своём телефоне звук и вибрацию, и теперь мне очень хочется залезть в карман и проверить, нет ли пропущенных звонков или сообщений. Спины сидящих впереди Серпохвостова, Герцика и Васи надёжно защищают меня от укоризненных взглядов полковника Кирпоноса. Сигизмунд Брониславович, тем временем, вещает о том, что минёр, проявляющий в своём поведении все признаки нарциссического расстройства личности, почти наверняка вернётся на место преступления.
В помещении душновато, кондиционер работает на полную мощность, его жалюзи расталкивают прохладу среди сидящих людей. Я вижу, как под потоком воздуха на блестящей голове полковника Кирпоноса колышется одинокий волос, пощажённый невнимательностью парикмахера. Волос стоек, как целая дивизия оловянных морпехов. Я должен быть таким же стойким, чтобы окружающая действительность не могла меня согнуть. Сигизмунд Брониславович продолжает говорить, кажется, в последнее время он стал многословен, как на лекциях, которые он иногда читает в университете. Я чуть поворачиваю голову – так и есть, Эмма старательно записывает. Она не похожа на француженку, и, в отличие от своей тёзки Бовари, разборчива в своих знакомствах. Я, например, и не знаю, есть ли у неё кто-нибудь. Надо будет спросить Серпохвостова, он знает всё и про всех. Хотя какое мне дело, думаю я, это опять действительность прорывается сквозь меня, пытается раздавить и уничтожить, размазать, как масло по бутерброду. Хотя сравнение неточно, моя действительность не танк, не ураган, не огромная, лязгающая шестерёнками машина, она не подавляет, не корёжит и вообще никак механически не воздействует. Это, скорее, кислота, даже не концентрированная, а просто слабый растворитель, безвредный в малых количествах. Но, когда ты ежедневно и ежесекундно им окружён, даже не окружён, а погружён в него с головой, то он растворяет тебя, безжалостно и без остатка. И скафандра у меня нет. Только иногда удаётся подняться на поверхность, глотнуть воздуха; например, если послушать хорошую музыку, или посмотреть хороший фильм, или, чёрт возьми, прочесть что-нибудь хорошее, из классики. С детства я знал, что я не такой, как все, не лучше или хуже, а просто другой. Если бы моя семья могла остаться со мной, может, всё и пошло бы по-другому, и я бы не сидел сейчас на скучном совещании. У нас в стране ничего не происходит, и этот жалкий террорист тому подтверждение. Просто кому-то выгодно нагнетать обстановку накануне президентских выборов.