Балашов тем утром написал странный рассказ. Торопясь, чтобы не прервалось чувство связи с «собой». Таким собой, который хотя бы допущен видеть масштаб мироздания и единственную связь большого и малого в нем.
Маша еще спала, когда Балашов закончил творить. Он несколько раз прошелся по комнате, настойчиво шаркая тапками по паркету. Уронил книгу.
– Ну, читай уж, читай, – не открывая глаз, сказала Маша.
Он присел к ней на уголке кровати и прочитал вслух. Когда он закончил чтение, Маша перевернулась на живот и какое-то время молчала. Потом произнесла такие слова:
– Ты прости меня, Балашов.
– За что? – не понял тот. Но она уткнулась лицом в подушку и сказала еще:
– Ты каждый рассвет пиши. Мне твои рассказы вместо детей… Ты меня не бросай на ветер.
Паша попадает в Туркмению
Сентябрь 2001-го. Ташкент – Мары
О том, что маршрут поездки будет изменен, Паша Кеглер узнал от Колдобина уже на высоте нескольких тысяч метров, удаляясь от столицы России со скоростью несколько сотен километров в час.
– А ты что, в машине мне сказать не мог? – спросил Паша, рассматривая застывшую коралловую пену облаков. Он упорно называл Колдобина на ты, хотя тот с прежней, едва уловимой усмешкой обращался к Паше на вы.
– Лишний штрих в вашей романтической биографии, Павел Иосифович. Вы у Туркменбаши бывали? «Рухнаму»[14] читали?
– Читал, но давно, – Паша не знал, что это за зверь такой, «Рухнамэ».
– Это облегчает. А золотые статуи Баши видели?
– Прямо из золота? 583-й пробы?
– Насчет пробы не знаю, на зуб не проверял. Хотя почему бы и не из 583-й? На их газ и белую смерть можно хоть из цельного изумруда.
– Так почему туда?
– Через Кушку двинемся. Через нейтральный Туркменистан. Мне сообщили, через Термез опасно. Талибы альянсу на пятки наступают. Те, того гляди, к узбекам рванут, через границу…
– Кто сообщил? – у Кеглера защекотало в горле. Его волновала и радовала предстоящая опасная кутерьма. Она что-то обещала и, главное, что-то оправдывала.
Колдобин не спеша извлек из широкого кармана свободного пиджака серебристую фляжку и наполнил стаканчик тягучим, густым напитком.
– Я в Ашхабаде, считайте, свой. А с вами – дело простое, немудреное. Проверенное. Сядете в багажник – и все дела. Через границу перемахнем, а там как король поедете. До самой Кушки.
– А зачем в багажник? Я ж с российским паспортом!