Я наспех позавтракала почти сносной кашей с ароматом дымка, сложила в сумку верёвку и нож и задумчиво посмотрела на ещё не отмытый котелок. Ролана я знала уже лишком долго и по его поведению видела, что отбиваться от него всё же не придётся. А даже если бы и пришлось, простого котелка здесь явно недостаточно.
Когда он вновь постучал в дверь, я уже собранная сидела на табурете.
– Если я не вернусь, – сказала Гункану, – новую хозяйку ищите сами.
С таким напутствием я и вышла на улицу, безнадёжно мечтая избежать этого приключения. Помимо не самой приятной компании, меня к тому же ожидала поездка на лошади. Ну чего я прицепилась к этому мешочку с кофе? Сидела бы себе спокойно, варила зелья в безопасности. А Ролан… Да ничего бы он со мной не сделал.
Сокрушаясь о собственной импульсивности, я позволила инквизитору подсадить меня в недамское седло и в процессе запуталась в собственной же юбке. Она предательски задралась, выставляя напоказ обтянутые плотными чулками ноги. Зардевшись в очередной раз за утро, я постигла неопровержимую истину – соглашаться на данное мероприятие не следовало.
– Что-то я передумала, – заявила я, возясь в седле и намереваясь с него слезть, но инквизитор с силой надавил рукой на моё бедро. И мне пришлось усесться обратно.
– Поздно, Маринэлла. Ещё немного и ваше странное поведение начнёт вызывать у меня вопросы. Это ведь обычный сбор трав. Чего вы так боитесь?
– С чего вы взяли, что я боюсь? Не выдумывайте. Просто ваша компания мне отчего-то неприятна. Но раз самостоятельно собрать эти травы вы не в силах, тогда что ж… Придётся всё же съездить с вами.
Ролан усмехнулся, залез на своего гнедого жеребца, прижал шенкели к его бокам и двинулся вперёд. Я нервно посмотрела на свою пегую, ухоженную кобылку и повторила за Роланом. Она послушно зашагала следом.
– Маринэлла, не сжимайте так поводья, – сказал Ролан, когда мы уже поравнялись. – Лучше держитесь за гриву.
Малград от Друидова леса отделяло несколько полей, перемежённых посадками. Пешком нам пришлось бы идти не меньше пары часов, а на лошадях мы ехать было полчаса от силы. То и дело кони срывались на галоп, и я с трудом останавливала себя, чтобы не вцепиться взмокшими от волнения руками в поводья.
Но мучительнее всего оказалось справляться не пегой кобылкой, а с собственным волнением. Большую часть пути мы ехали молча. Но всё же изредка Ролан заводил разговор о чём-то на первый взгляд отвлечённом, но меня это каждый раз выбивало из равновесия. Потому что в этом разговоре случайно проскакивали слова, оживлявшие мои воспоминания о нашем прошлом.