– Прав был генерал Багратион, желая первым напасть на французов, – с уверенностью произнёс генерал-губернатор Москвы граф Ростопчин.
– И уже бы русская армия была в Париже, – с иронией заметил князь Голицын.
– Нет, Фёдор Васильевич, не в Париже, но и к нам они бы не посмели сунуться! И посмотрите, вой на идёт не первый день, и, как мне известно, пока мы отступаем!
– Правильно! У Бонапартия сколько штыков – не счесть. А у нас и половины того не наберётся, – заметил князь Воейков.
– Вы неправы, господа хорошие. Александр Васильевич Суворов побеждал неприятеля не числом, а умением, – не сдавался Ростопчин.
– Так то Суворов, а где он?
– Его нет, но остались его соратники и ученики!
– Это кто же?
– Как – кто? Генералы Милорадович, Багратион, Горчаков и другие…
– Я слышал, что генерал Андрей Иванович Горчаков был под судом и отстранён императором от командования? – поинтересовался Голицын.
– Всё может быть, но в такое время каждый генерал на счету, и думаю, что он уже в строю, – с уверенностью произнёс граф Ростопчин.
– Однако, друзья, сейчас мне хочется поднять тост. За нового воина, моего любимого сына Николая. Я верю в победу русской армии. И чтобы мой сын с викторией возвратился домой. Ура!
Все встали, троекратно прокричав «Ура!», выпили шампанское и бросили бокалы на пол.
Слухи о войне с французами ходили давно, и рассуждений об этом было немало. Император Александр I ещё в апреле отправил полки, расквартированные в Москве и Петербурге, к западным границам России. А вскоре и сам выехал в Вильно. И большинство знакомых и родных графа Николая находились в армии. И наконец батюшка Илья Андреевич узнал, что Николенька зачислен корнетом в Украинский казачий полк, который находился в Вильно.
«Ему необходимо получить первые навыки владения оружием, тогда можно отправляться в действующую армию», – подумал Илья Андреевич и, вспомнив, что граф генерал-лейтенант Марков формирует полк новобранцев и их обязательно будут обучать, направился к нему. Генерал Марков тепло принял графа Толстого, а тот был рад, что нашёл взаимопонимание, и сразу же отправил к нему в полк своего сына. Узнав об этом, Николай возмутился тем, что батюшка решил задержать его в Москве. Ему было неудобно, что его знакомые уже воюют, а он пока не у дел. На следующее утро генерал Марков, построив полк на плацу, сообщил, что через месяц они будут выступать, а сейчас всем без исключения надо научиться владеть пикой и саблей и отменно сидеть в седле.