– Простите, она новенькая.
Унижение захлёстывает меня. Владимир, молчавший всё это время, смотрит на меня, стиснув челюсти, и я замираю.
– Аделина, иди переоденься, – он поворачивается к Елизавете. – Мы берём платье. Можете подобрать её размер?
Елизавета кивает.
Он щёлкает на меня пальцами.
– Я не велел переодеться?
Мой желудок сжимается от его тона, я стискиваю зубы. Хочу купить одежду, найти интернет и уйти. Но его взгляд смягчается.
– Платье на тебе потрясающее.
Не ведись, Аделина. Он щёлкал на тебя, как на собаку.
– Комплименты не дают права быть невоспитанным.
Его брови взлетают, глаза будто заглядывают в душу.
– Принесите всё её размера на неделю.
Елизавета убегает, а я стою, поражённая его властностью.
– Ты не можешь купить мне одежду. Я сама могу…
– Тише, Аделина. Ты гость в моём доме, и я не позволю тебе ходить в мужских штанах. Раз не знаешь, что надеть, я выберу. Начиная с этого.
Он указывает на платье и многозначительно смотрит на девушек, что пытаются улизнуть.
– Ты серьёзно? Дежавю. В прошлый раз ты велел спрятать мою грудь.
При слове «грудь» он ухмыляется.
– Думаю, я мог бы к ней привыкнуть.
– К груди?
Он кивает, его взгляд скользит к моим бёдрам.
– И не только. Иди одевайся. Или нужна помощь?
– Ещё чего!
Я оглядываюсь на девушек, что подслушивают, притворяясь занятыми. Не обманете, дамы.
Его рука касается моей, и дрожь пробегает по спине. Святые сигналы!
– Почему ты выбрала это платье? – его пальцы скользят в воздухе у моего декольте, почти не касаясь.
Боже. Я готова растаять, как ведьма из Оз, но моргаю – а он уже на другом конце комнаты. Что за…?! Хочу крикнуть что-то неуместное – «вернись и поцелуй» или «какой ты грубиян», – но сдерживаюсь.
Он негодяй, и после Марка я с такими покончила. Пыхтя, захлопываю дверь примерочной и вылезаю из тесного платья.
Через пять минут я в штанах Михаила и тапочках-кроликах, чувствуя себя лучше. Хочу вернуться в комнату и сбежать от Владимира. Ускоряю шаг, пробираясь мимо вешалок.
– Я разберусь с этим оскорблением и приношу извинения за неудобства, – звучит сердитый голос из громкой связи у стойки.
– Разберись, – холодно отвечает Владимир, опираясь на стойку и говоря в телефон.
Он смотрит, как я подхожу, и моё сердце бьётся быстрее.
Боже, это преступно, как он красив. Его брови выгибаются, желудок сжимается. Что со мной?