Полина: Какая разница, негодяй он или нет? Посмотри на него! Высокий, как тот парень из сериала про Люцифера.
Я фыркаю. Царь тьмы.
Я: Знаю! Он горячий.
Полина: Горячий? Аделина, он – Адонис во плоти. Бери быка за рога, пока не поздно. Попрошу отследить твой багаж.
Я: Боже, Полина.
Полина: Серьёзно, он прекрасен.
Я: Он поцеловал меня… после того, как велел спрятать мою грудь. Кто так делает?
Полина: Ржу. Мужчины теряют голову при виде груди. Поищи в интернете.
Я: Он посылает смешанные сигналы.
Полина: Никогда не видела мужчину, который не любил бы грудь. Он слишком протестует. Похоже, сварливый тип.
Я: Негодяй.
Полина: Все они такие.
Я иду в ванную, на ходу стягивая одежду. Если он не изменит поведение, придётся избегать его всю неделю.
Телефон вибрирует. Хватаю его с кровати, и тревога зашкаливает, когда вижу экран. Фото от Марка: он на пляже, с надписью «прости» из ракушек и дурацкой гримасой. Комментарии взрываются сердечками и поцелуями от женщин со всего мира.
– Фу, – вздыхаю я. Типично для Марка: облажается, делает что-то «милое» и ждёт прощения. Больше не поведусь.
Я ухмыляюсь в камеру, делая селфи с готической кроватью и эркером на фоне. Фото кричит: «Я не в городе».
«Что бы такого
Сделать плохого?
Ох, как я зол!
Ух, как я зол!» – напеваю пиратскую песню, добавляя хэштеги: #усадьба #снежныйгород #путешествие.
Публикую. Получи, Марк.
Впервые я в отпуске одна, и встречаю самого сварливого и горячего мужчину. Просматриваю фото Владимира, включая те, что сделала тайком. Даже на снимках он выглядит голодным, чувственным.
Кладу телефон у ванны и раздеваюсь, предвкушая горячую воду. Погружаюсь – и визжу. Вода ледяная. За что мне это?!
Владимир
– Михаил! Зайди сюда!
Я расхаживаю по бордовому ковру своей комнаты, пытаясь обуздать тело. Жажда поглотить её вибрирует под кожей, сводя с ума. Меня, вурдалака, не унизит какая-то смертная. Я старше её на несколько жизней, но не помню, чтобы кого-то желал сильнее. Её тело отнюдь не младенческое.
Шаги Михаила спешат по коридору, его слова опережают появление.
– Что, чёрт возьми, ты сказал, чтобы разозлить гостью?
Его тон хлещет, как кнут, полный насмешки.
– Неважно. Достал, что я просил?
Мой взгляд встречает его, и от ехидной искры в его глазах волосы на затылке встают дыбом. Я отворачиваюсь к камину. Эта часть усадьбы не ремонтировалась, кроме ванной, и обычно знакомый уют комнаты успокаивает. Сегодня я хочу разнести стены – её запах преследует меня повсюду.