Она огляделась – никто не смотрел в их сторону. Тогда Аня одной рукой отодвинула в сторону свои кружевные трусики, а другой направила его член между своих ягодиц.
Головка скользнула по её влажным складкам, собирая её соки. Аня подавила стон, когда он вошёл в неё чуть-чуть – всего на сантиметр, но этого хватило, чтобы её ноги задрожали.
Автобус трясся на ухабах, и с каждым толчком он проникал глубже.
– Боже… – вырвалось у неё, когда он полностью вошел в нее.
Прошло две недели с того странного дня в автобусе. Аня больше не видела того парня, и теперь, когда пыл момента угас, её охватывало жгучее чувство стыда. Каждый раз, садясь в автобус, она машинально озиралась по сторонам – вдруг он снова окажется здесь? Вдруг узнает её? Вдруг скажет что-то, что заставит её сгореть от смущения?
Но его нигде не было.
По ночам, когда город затихал, Аня ворочалась в постели, вспоминая его горячие руки на своих бёдрах, его прерывистое дыхание у самого уха, то, как она сама вела себя – нагло, безрассудно, словно какая-то незнакомая себе версия. Особенно её мучил один вопрос: что он мог подумать о ней после этого?
И вот, в дождливый четверг, она увидела его снова. Он стоял у витрины кафе, такой же высокий и уверенный в себе, с мокрыми от дождя волосами. Аня замерла, чувствуя, как кровь приливает к лицу. Их взгляды встретились – в его глазах промелькнуло узнавание, затем лёгкая улыбка.
Аня резко отвернулась и почти побежала прочь, сердце колотилось так, что, казалось, его слышно на весь квартал.
– Грег, клянусь, если ты снова прольёшь на меня пиво, я уйду, – смеясь, сказала Кара, уклоняясь от его дрожащей руки.
Красная кружка «Каспер» в его ладони опасно покачнулась, но парень вовремя удержал её и с кривой улыбкой посмотрел на девушку – улыбку, которую она уже слишком часто видела этим вечером.
В общежитии было душно от тел и смеха, воздух гудел от басов, а свет лампы, затянутой сигаретным дымом, мерцал, будто на последнем издыхании. Кара знала Грега с первого курса – он был из тех парней, что всегда готовы ржать над глупым мемом или устроить идиотское пари, но стоило заговорить о чём-то серьёзном – и его глаза тут же стекленели. Она же, напротив, умела держать его в узде, и её проницательные зелёные глаза, твёрдый взгляд и привычка скрещивать руки на груди резко контрастировали с его вечным пофигизмом. Её тёмные волосы были собраны в небрежный хвост, пряди выбивались, будто специально, обрамляя лицо с острыми скулами, а облегающая майка подчёркивала изгибы фигуры – Грег то и дело бросал на неё взгляды, которые она прекрасно замечала, но делала вид, что нет.