— Чего тебе, Уве? — поинтересовался я у переминавшегося с ноги
на ногу школяра, который никак не мог собраться с решимостью меня о
чём-то попросить.
— Мой жезл, магистр… — произнёс он, нервно покручивая на пальце
новенький серебряный перстень ассистента магистра-управляющего. —
Верните, пожалуйста…
Вид школяр при это имел донельзя смущённый, но мне и в голову не
пришло пытаться его отговорить. Я расстегнул саквояж, и протянул
пареньку волшебную палочку, правда, не преминул при этом
предупредить:
— Уве, ты теперь сам себе хозяин, своя голова на плечах. Просто
учти, что, когда в следующий раз надорвёшься, тебя могут уже и не
откачать.
— Учту, магистр, — с достоинством ответил школяр, принял жезл и
тут же глухо забухал, пытаясь совладать с приступом кашля.
Микаэль сочувственно похлопал паренька по спине, а я окликнул
ведьму.
— Марта! Что с лечебными травами? Надо пополнить запасы?
— На пару седмиц хватит, — покачала ведьма головой.
Маэстро Салазар смерил уже переодевшуюся в мужское платье
девчонку придирчивым взглядом и вздохнул.
— Не Марта, а Мартин! — укорил он меня. — И, Филипп, тебе не
кажется, что её пора сажать на диету?
— Куда-куда меня надо посадить? — насторожилась ведьма.
Уве фыркнул, подавившись, смешком.
— Что ещё? — возмутилась девчонка. — Что я смешного сказала?
— В переводе со староимперского слово «диета» означает «режим
питания», — пояснил я Марте. — Маэстро намекает, что ты слишком
много кушаешь в последние дни.
— И ничего я не намекаю, я прямо говорю, как есть! — заявил
Микаэль.
Ведьма сверкнула льдисто-серыми глазами и зло спросила:
— Тебе жалко, что ли?
— Да ни в жизни! — улыбнулся бретёр. — Но Адалинда откормила
тебя до такой степени, что на мальчика ты уже как-то и
непохожа.
Уве прекратил давиться смехом и расхохотался в голос, а маэстро
Салазар потрепал девчонку по щеке. Та вспыхнула, откинула его руку
в сторону и ушла, но перед тем с обидой посмотрела на меня.
— Микаэль, ты к ней несправедлив, — укорил я подручного. — За
последние дни она, конечно, немного… округлилась и прибавила в
весе, но дело не столько в питании, сколько в эфирном теле. Когда я
встретил Марту, оно больше напоминало лохмотья, а сейчас
восстановилось и перестало иссушать плоть.
Маэстро Салазар кивнул и вдруг отвесил Уве затрещину.
— Чего ржёшь как сивый мерин? Мотай на ус! Если не приведёшь в
порядок энергетические узлы, ничем хорошим для тебя это не
закончится.