Школяр потёр затылок и обиженно засопел, но дерзить бретёру не
решился; Микаэля он откровенно побаивался.
— Учту, — пробурчал Уве.
— Учти-учти! — кивнул маэстро Салазар и вдруг послал воздушный
поцелуй кому-то за нашими спинами.
Я оглянулся и увидел в одном из окон сеньору Белладонну, она
погрозила Микаэлю пальцем и скрылась из вида.
— Ну кто бы мог подумать! — озадаченно протянул я.
— Что тебя смущает, Филипп? — с нескрываемой ехидцей
поинтересовался маэстро Салазар.
— Смущает меня, дружище, твоя расположенность к её светлости. Не
замечал за тобой прежде подобного всепрощения.
— Всепрощение? Фьюи! — присвистнул бретёр. — Не забивай себе
голову такой ерундой, Филипп. Я поквитался с Адалиндой за былое,
только и всего. — Он подкрутил ус и с некоторой даже гордостью
добавил: — Дважды.
— Что — дважды? — не понял Уве.
— Дважды поквитался, — пояснил маэстро Салазар. — Или думаешь, я
на такое уже не способен? В старики меня записал?
Школяр покраснел.
— Как можно?! Что вы за человек такой? Её светлость в трауре!
Она… она столько сделала для нас! А вы… говорите такое!
— Траур? Ну не знаю, не знаю. Панталоны на Адалинды были отнюдь
не чёрные, — добил паренька Микаэль.
Уве развернулся и порывисто зашагал прочь, тогда бретёр
обратился ко мне.
— Ох уж этот юношеский максимализм!
Я махнул рукой.
— Жги, Микаэль. Не сдерживай себя!
— В смысле? — Маэстро Салазар склонил голову набок. — О чём ты,
Филипп?
— Сначала ты до крайности раздраконил Марту, затем плюнул в душу
Уве. Теперь, надо понимать, пришла моя очередь. Разве нет?
Микаэль лишь фыркнул и без запинки выдал:
Правдоруба горек хлеб, се пропащий человек,
Простецам и даже графам он не сдался и вовек!
Вот льстецы и лизоблюды — те везде в большой цене,
Хоть в таверне захудалой, хоть при княжеском дворе!
Я испустил страдальческий вздох.
— Есть разница между открыть человеку глаза и плюнуть ядом. И
потом — чего ты напустился на Уве?
Бретёр подступил ко мне и постучал пальцем по груди.
— Юношеский максимализм! — со значением произнёс он. — У нашего
юного друга слишком восторженный образ мысли и слабость к зрелым
женщинам в теле. Видел бы ты фру Эмму из Рёгенмара!
Я страдальчески поморщился.
— И что в этом плохого?
— Плохо, что в этом конкретном случае Уве принимает хорошее
отношение за расположение иного рода. Понимаешь, о чём я?