— Сеньоры направляются в монастырь Трёх святых, — объявил
капрал. — Покажешь дорогу.
Вопросительных интонаций в последней фразе не прозвучало, это
был по-военному лаконичный и чёткий приказ, и я счёл нужным его
смягчить.
— Уверен, мы доберемся и сам.
Но Георг к моему удивлению замотал головой.
— Что вы, сеньор? Что вы?! Я из Вильмштадта, от нашего села до
монастыря рукой подать! А захотите на ночь остановиться, найду
место, не сомневайтесь! И денег за постой не возьму, только за
харчи.
Предложение это меня всецело устроило, и я спросил:
— Долго вам ещё?
Георг обернулся, огладил кудлатую с проседью бороду и уверенно
ответил:
— Да, почитай, закончили уже. Четверть часа и отправимся, а
иначе впотьмах ехать придётся. Нам такого не надо.
Он даже передёрнул плечами, словно одна мысль о необходимости
задержаться вызвала нешуточную обеспокоенность. Я решил, что
четверть часа особой роли не сыграют, и кивнул.
— Тогда по рукам.
Мы ослабили подпруги и оставили лошадей и осла у коновязи, а
сами расположились за выставленным на улицу длинным столом,
сколоченным из добротных досок. Его ножки буквально вросли в землю,
а выдубленная всеми ветрами столешница потемнела от дождей и снега,
но ничуть не рассохлась. Еду заказывать не стали, ограничились
пивом, от которого не отказалась даже Марта. Лето окончательно
вступило в свои права, и солнце припекало так, что смалодушничать и
снять кольчугу не позволила лишь полученная в Лаваре закалка.
Закалка… да ещё страх, ведь человеку в моём положении проще
простого схлопотать стрелу на пустынной дороге. Заговоры будто
обоюдоострый кинжал — режут без жалости всех посвящённых в тайну;
только расслабься и дай слабину, мигом кровушкой умоешься.
Светлое вильмштадтское, которое привёз в харчевню при почтовой
станции Георг, отличалось лёгкой горчинкой и прекрасно освежало;
выпил его с удовольствием. И не я один. Непривычная к столь жаркой
погоде Марта после нескольких длинных глотков даже стянула с головы
шляпу и принялась обмахивать раскрасневшееся лицо. Её успевшие
отрасти серебристо-белые волосы слиплись от пота и висели
сосульками.
Наш проводник всё никак не мог закончить расчёты с владельцем
заведения, и я заказал ещё пива, а Микаэль ничтоже сумняшеся налил
в свою опустевшую кружку вино из прихваченного в дорогу меха.