– Раздевайся и смой с себя всю кровь!
– Как прикажешь. Но раз уж ты не хочешь признавать мою красу, я не позволю тебе любоваться мной. Отвернись!
Я избавляюсь от грязной одежды и подхожу к купальне. Вода в ней ледяная, и у меня нет никакого желания входить в нее. Я омываю руки, поднимаясь.
– Я закончила.
Без предупреждения Моран оборачивается. Его глаза сканируют мое обнаженное тело, аки соколиные. Затем он хватает меня за локти и прижимает к краю купели. Ощущение заледеневшего мрамора против моей разгоряченной кожи вызывает во мне прилив экстаза.
– Ах-ха-ха!
– Чего ржешь, как жеребца?
– А разве не видно? Охлаждаюсь я, а пылаешь – ты! Возбуждаешься… Это так мило! Тело мое нагое, прекрасное, так дурманит твой разум?
– Заткнись!
Он по-хозяйски обхватывает мое лицо ладонями, поднимая меня из вод, будто я ничего и не вешу. Я вцепилась в его плечи и с вызовом столкнулась с ним взглядом.
В одно мгновение Моран сократил расстояние между нами, прижавшись к моим губам с настойчивостью порывистого желания. Другая его рука перехватила мою талию – это не было проявлением страсти, это был жест жесткой силы и подавления моей воли. Создавалось впечатление, что он не просто целует, а поглощает меня – его губы соприкасались с моими с ненасытной жадностью, которая могла соперничать только с моей собственной.
Его рука, державшая мое лицо, переместилась к моим волосам, запутываясь в них и притягивая меня ближе, словно опасаясь, что я могу ускользнуть от него.
Моран сбросил меня назад в ледяную гладь, и холодная вода окутала меня, как окутывает горло страх.
Дверь захлопнулась за ним. Но прежде чем он поспешно удалился, я успела заметить его безумный взгляд – глаза пылали необузданной яростью – и румянец, проступивший на щеках; ткань его брюк была слишком натянута, и это трудно было не заметить.
Мое тело содрогалось не только от холода, но и от томления, которое теперь разливалось по моим венам, как огненное русло. Время стало превращаться в нечто несуществующее: минуты таяли в часах, а я всё лежала, пребывая в промежуточном состоянии между жаром и морозным ознобом.
Вдруг я услыхала чьи-то торопливые шаги – срочные и громкие.
Дверь резко распахнулась, и на пороге возник Агний в белом полушубке; на его волосах сохранились снежинки с мороза.
– Агний… Моран, он…